О, жажда мишуры! — Первосвященник славный,
Тиара сорвана, ты более не жрец —
Ты золота купил на проданный венец —
Неси свои холсты на рынок своенравный!
«Червонный горн, врачующий лучами…»
Червонный горн, врачующий лучами,
Закатишься… наступят ночь и мрак;
Но много солнц мерцает вечерами;
Весь мир — мечта, и пышен Зодиак.
Созвучье — свет; созвездия над нами
Дружны, как рать; и знаку светит знак.
Как с Герой Зевс и как цветы с цветками,
Звезда с звездой вступает в тайный брак.
Проходит ночь. Свежо, и снова ясно.
Светило дня над нами полновластно.
На стенах свет рисунки уж чертит;
Мечта и кисть работают согласно;
Снует челнок; и труд и мысль кипит.
Как громкий смех, нас солнце молодит.
И.Е. Репину (Прочитано у могилы)
Мы не русской землей засыпаем твой прах,
Яркий светоч России скорбящей.
Мощный дух твой витает в нездешних мирах,
Отделившись от жизни томящей.
Нашей тяжкой утраты не высказать мне
Смерть жестока. Жестоки стихии.
Слезы русские льем не в родимой стране,
Сын великий великой России.
Уж не может волшебная кисть воплотить
Дум и образов сильных былого.
Но навеки в картинах твоих будет жить
Дух бессмертный Искусства родного.
Мирно спи хоть в чужом, но любимом краю,
Здесь, в Суоми, тебя восславлявшей.
Пусть баюкает нежно могилу твою
Север, прах твой с любовью принявший.
России
В груди мы храним твою душу,
Родимая наша страна.
Ты в памяти вся, как бывало.
Тоски необъятной полна.
В ней все твои скорби и стоны,
Столетия горьких тягот,
Просторный твой дух пригнетенный,
Труды и кровавый твой пот.
Весь крестный твой путь и рыданья,
Недолю нелегких веков, —
И песни, и вздохи, и слезы
Над ширью полей и лугов —
Все вынесли мы на чужбину
И тужим, скорбим по тебе,
Родная, Святая Россия,
Подвластная грозной судьбе.
Посвященному
Ты розенкрейцер ли, мой друг,
Масон — не все равно ли?
Гляди на старый лунный круг,
На звездчатое поле!
Не посвященный в тайны лож,
Смотрю на Божьи тайны.
Качается ль на стеблях рожь
Под тучкою случайной;
Пахнет ли сеном свежий стог;
Коров ли бурых встречу;
Брусники ль розовой цветок
Среди стволов замечу;
Попятится ль усатый рак
Из-под камней в речонке;
Гребет ли к берегу рыбак
С салакою в лодчонке;
Кружась, гудит ли мошек рой
Над кочками болота;
Блестит ли на воде морской
Заката позолота;
Из лодки, в лунном серебре,
Поет ли голос женский;
Закрою ль веки на заре
На воле деревенской, —
Повсюду тайна… и всегда
В себе, без посвященья,
Когда настанет череда,
Открою Провиденье.
«О гордецы, когда бы знали вы…»
О гордецы, когда бы знали вы,
Как глупо жить с подъятой головою!—
Нам всем даны и благость синевы,
И благодать над благостью земною.
И благовест не всем ли нам звучит,
Звучит, звенит своим вселенским звоном?
Блажен, кто в час торжественный молчит,
И чьи уста к земным прижались лонам.
Есть все во всех, и этот вихрь всего
Мал и велик; величье есть и в малом.
Как не найти, не возлюбить Того,
Кто сердце дал и долгосонным скалам?
Что подвиги? — Подвижничество — мир.
Что ум? — Червям наш череп — только замок.
Ужель мечта лишь в этом царстве рамок
Справляет свой светлопьянящий пир?
Нас глубина влечет со всех сторон.
Вниз, вверх лучи и тянутся и делят.
Но это все — наш карликовый сон,
И гений лишь пеною шевелят…
Ах! все — кресты… и в этом нет беды!
Ты — крестница, душа; ты благодарна;
Ты славишь гроб на разные лады.
Вселенная вовеки крестозарна…
«Черна река. На небе черном…»
Черна река. На небе черном
Блистают мартовские свечи.
Вмещу ли в ямбе непокорном
Девичий трепет вешней речи?
Смотрю, огни вонзились в воды,
И льды на льдах лежат пластами.
О, как мне любы ледоходы
С их снеговыми островками.
Дробитесь, трескайтесь и тайте,
Шипите, ладожские льдины!
А вы, друзья, весну встречайте,
Как в миновавшие годины!
Вам все, как прежде, станет мило.
Сродни тревога человеку.
Облокотившись о перила,
Глядите с моста вниз на реку!
«Ночи лунные, холодные…»
Ночи лунные, холодные,
Ночи звездные настали.
Все любили ночи лунные,
Все при месяце мечтали.
От деревьев тени черные,
Тени длинные легли;
И дорожку тени смутные
Мне в саду пересекли.
Бледен лик халифа сонного…
Бледен звездный халифат.
Грезит, бредит бледность лунная,
Грезит, бредит лунный сад…
Из дневника (отрывок из поэмы)
Я, в настроенье безотрадном,
Отдавшись воле моряков,
Отплыл на транспорте громадном
От дымных английских брегов.