— Что, уже четыре? Ты садись, только Вульфбарда со стула сними.
Гарри снял тяжелый том Вульфбарда, сел и покачал головой.
— Я раньше пришел, хотел на дневники посмотреть. Я же их так и не видел.
— И верно! — воскликнул Стивен. Махнул рукой в тонкой тканевой перчатке, и пара таких же перчаток слетела откуда-то с книжной полки, из-за словарей.
— Надевай. Сам понимаешь: Темный Лорд, все такое… Меры безопасности обязательны.
— А Джон не в перчатках, — надевая их, сказал Гарри. Ему казалось, перчатки слишком ему велики, но они тут же подстроились под руку.
— Наш Джон бунтует, — страшным шепотом сказал Стивен. — Мы тут проголосовали за тридцатую тетрадь, и он проиграл. Тео и профессор нас неожиданно поддержали, так что ему пришлось нам ее отдать. Ту часть, где нет растений.
— Неожиданно, — хмыкнул Даниэль из-за книжных стен, — как же! Он-то был уверен, что легко выиграет. Он-то не знал, что ты с профессором уже договорился.
— Не ходил бы в пятизвездочные отели на обед, знал бы, — фыркнул Стивен.
И друзья Джона остались с ним. Не захотели помогать спасать библиотеку. Из-за обиды. Глупо.
— И почему же он без перчаток? — спросил Гарри. — Это не опасно?
— Потому что он разозлился и швырнул их оземь, — улыбнулся Стивен во все зубы. — И теперь считает, что поднять или надеть новые — унизительно. Ага, я этого тоже не понимаю. Но ему это ничем, кроме гнева библиотекарей, не грозит. Перчатки-то, разумеется, не для нашей защиты, а ровно наоборот. Зачем портить оригинал выделениями своей кожи, верно? …Вот, смотри. Это — тридцатая тетрадь!
— Три ее четверти, — поправил Даниэль педантично. — Четверть с растениями у Джона.
— Ненадолго! — сказал Стивен.
Гарри смотрел на тетрадь. Большая, полторы ладони в длину, три — разворот. По золотистой бумаге вился непонятный совершенно текст, набор латинских букв, похожий на водоворот. Гриндельвальд писал, как хотел: ровно, косо, спиралями, в столбик — а между строчками сияли солнца, луны и звезды, иногда — наброски, но чаще — в деталях вырисованные разноцветными чернилами.
Гарри перелистнул страницу.
Система в записях все же имелась: даты и заголовки Гриндельвальд проставлял регулярно. Иногда обрисовывал буквы. Гарри и сам так делал, когда задумывался. Попадались и таблицы, и подсчеты неведомого в неизвестных единицах.
На следующей странице привычный уже ритм непонятных слов и пробелов сбился. Гарри после прочтения статей этого ожидал, но не думал, что заметит сам.
— Язык сменился…
— Впечатляет, а? — Стивен рядом сиял от гордости, будто тетрадь исписал самолично.
— Ага, — сказал Гарри. Осторожно коснулся солнца в центре страницы, алого, пылающего. — Здорово. До сих пор не выцвело.
— Чернила Гриндельвальд тоже сам делал. На тетради сейчас чары сохранности, разумеется, но и в старых все такое же яркое.
— И что, тоже никто не знает как? — фыркнул Гарри.
— Да нет, даже состав восстановили, только все равно чернила вышли хуже.
Стивен потянулся.
— Ну что, пойдем, что ли? Вернемся завтра.
Гарри встал, Даниэль из книжной крепости посмотрел на него хмуро. Вздохнул.
— Стивен, завтра воскресенье. Я-то приду, а Гарри пусть погуляет. Город посмотрит. Завтра даже профессора не будет.
— Спасибо, — удивленно сказал Гарри. От Даниэля он участия не ожидал. Или тот просто не хотел его видеть? — Я подумаю.
Он уже знал, что, разумеется, придет. Может, не слишком рано и ненадолго, но придет. Город он еще посмотрит, куда торопиться?
С расшифровкой торопиться тоже было некуда на самом деле, но ему почему-то еще с мая казалось, что время утекает слишком быстро. Лучше делать дела сразу. Как можно быстрее. Мало ли…
Вечером, возвращаясь в общежитие вместе со Стивеном, он купил все для блинов в магазине на станции Фридрихштрассе и с подачи Стивена — еще один «карри вюрст», на этот раз на вынос.
Он ел сосиску на перроне, ветер дул совершенно ледяной, Стивен рассказывал про Манчестер, размахивая длинной фритиной, испачканной в кетчупе. Гарри смеялся — и с удивлением понял, что внутренний Хмури молчит.
========== Письма ==========
Тетрадь связи с агентом Аспидом
03.10.98
21:00
Клиентов особенно интересует тридцатая часть известного Вам документа. Скорее всего последние три ее четверти. Не попадалось ли Вам в бумагах слишком-поздно-почившего В. указаний на известный документ? Копий? Расшифровок? В. интересовался этими бумагами и проводил собственные исследования.
Из письма Гермионы от 05.10.98
20:00
…Гарри, в самом деле, я думала ты давно уже вырос! Я, разумеется, сразу же переслала Джин твой подарок, и она в восторге, но Гарри! Уменьшенная пивная кружка?! Пусть на ней и ромашки, но, Гарри, девушкам не дарят пивные кружки! Ты безнадежен. Впрочем, не вздумай меняться.
Подарок от Джинни — в запечатанном конверте. Не удивляйся пустому листу: там поцелуй. Джин никак не могла выбрать помаду и поэтому не выбрала никакой. Перед поцелуем она летала, сдавала зачет по зельям и своими познаниями поразила замену профессора в самое сердце. Ее слова, не мои. Не знаю, почему она написала мне, а тебе письма не вложила и вынудила меня все это пересказывать. Было бы гораздо проще, если бы за Джин в школе не следили постоянно будущие Риты, а тебя бы не прятали от сов. Вы бы писали друг другу напрямую, и мне не пришлось бы играть дуэнью. Не думай, что я жалуюсь. Это новый опыт, и я наслаждаюсь. Но кружек больше не дари.
…Конечно я узнала про Джона Латимера. Очень старая семья, маггловская ее ветвь — бароны (если не знаешь, что это — в библиотеке обязательно должен быть справочник по английским титулам). Он с его друзьями учились здесь, специализация — руны и древние языки.
Он уехал в Берлин неожиданно, я узнала, его прочие друзья остались в недоумении. Как я поняла, раньше он не проявлял интереса к дневникам Гриндельвальда. Ограниченный человек, и я рада его прозрению, но все же какое-то оно слишком внезапное.
Я заинтригована и постараюсь узнать больше. Разумеется, осторожно. Если он был Пожирателем, то об этом кто-то да знает в нашем колледже. Тут, как в Хогвартсе, всегда есть люди, которым многое известно, остается только сложить их, как паззл. Я не живу с остальными студентами, что осложняет задачу, но ненамного.
Ты, конечно, знаешь, что Рон нашел здесь квартиру. И филиал для магазина Джорджа. Как ты только смог не проболтаться! Вы же наверняка весь его план обсуждали в деталях. Но я рада, что ты молчал: мне было так приятно удивиться! Квартирка замечательная, а магазин!..
Ты знаешь, как я отношусь к их продукции, но маггловская часть магазина продает игры, фокусы и шахматы, там очень уютно, и самое главное, Гарри, Рон снова занялся шахматами! Сейчас сидит, решает этюды. Будто мы вернулись назад, на первый курс: Рон с шахматами, я с книжками, ты с полетами. Только сейчас все лучше. Несмотря ни на что. Прозрачней и светлей.
Про Латимера напишу еще, как только узнаю больше. Работай усердно.
Гермиона
========== 14 октября 1998 г. Берлин ==========
Когда Гарри снова ошибся на втором уровне заклятия перекодирования, он решил, что пора прерваться. Выпить кофе, например. Размять руку. Кисть уже ныла, о гудящей голове и говорить нечего. Он встал, потянулся, снял антишумовой полог со своей части стола. Стивен и Даниэль даже не подняли голов от записей, и Гарри передумал звать их на кофе. Стивен уже начал грызть ручку — верный признак увлеченности. Может, найдет зацепку. Хоть какую-нибудь.
Первые дни работы Гарри казалось, что вот-вот… Случится прозрение, внезапно придет мысль, не приходившая до того никому, или в тетради найдутся тайные страницы, которые все объяснят. Две недели спустя он мог только усмехаться, вспоминая. Хокруксы искать было проще. Понятно было хотя бы, что искать. Что есть такие вещи, важные, символические — догадаться, какие именно, не составило особого труда, зная, как думает Волдеморт. Как думал Гриндельвальд, Гарри не знал. Но все больше уверялся, что никакая Великая Идея в расшифровке не поможет. Множество их — еще возможно. С десяток. Самое меньшее.