У него был Нимбус. Последней модели.
Это многое объясняло.
Наконец вылез Стивен, встал на свой коврик. Гарри пронесся мимо него на метле, успев заметить обычное закатывание глаз и качание головой, и встретились они внизу, у почтового ящика.
— Я разрешение получил, — похвалился Гарри, и Стивен присвистнул.
— Ты так в историю войдешь.
Гарри внутренне поморщился. Вот уж не хотелось бы. Гарри Поттера в истории и так было многовато.
— Ага, особенно если меня выпрут из библиотеки. Посмотришь мою схему защиты?
Стивен вздохнул. И кивнул.
— Посмотрю. Зачем мне мячи в голову. И что вы все находите в этом квиддиче?..
— Не знаю, как все, — сказал Гарри серьезно, наплевав на Хмури и скрытность, — а мне в нем свободно. Знаешь… Игра по правилам, даже для уловок свои правила, и исход матча зависит от тебя и от команды. Все честно и открыто.
— Не так, как в жизни, то есть.
— Ага.
Стивен кивнул. Повел плечом, поправил сумку.
— Ну, рассказывай, где ты собираешься делать стадион.
Гарри рассказывал до самого общежития. И смог уломать Стивена спросить у заведующего про квиддичный инвентарь. Даже до ужина.
В дом он вошел, прижимая к груди уменьшенный сундук с потрепанным инвентарем. Снитча в наборе, к сожалению, не было, что омрачило Гаррин триумф.
Встретил их со Стивеном гул голосов, запах сигарет, пива и кофе и шум телевизора.
Гарри заглянул в общую комнату.
Население общаги лежало на диване и в креслах, перед диваном стояло пиво, в телевизоре гоняли мяч. На горелке начинал оживать кофейник.
— Футбол? — спросил Гарри.
— Германия — Молдавия!
— И кто ведет? — задал Гарри ритуальный вопрос.
— Мы! — заорали присутствующие. Сегодня это, очевидно, означало «Германия».
Гарри унес сундук к себе, переоделся в домашнее и спустился на кухню. У плиты в одиночестве возился Стивен.
— Даже в футболе есть преимущества, — сказал Гарри, залезая в холодильник за своим мясом. — Свободная кухня.
— Ничего ты не понимаешь, — сказал Стивен. — Прямо не англичанин. У тебя в семье что, футбол не смотрели?
Гарри пожал плечами. Дядя Вернон футбол действительно не смотрел никогда.
— Как-то не принято было.
— А-а! Ясно, — усмехнулся Стивен. — Твои тянулись в высшее общество. Я прав?
Гарри припомнил дядю с его костюмами и частной школой для Дадли, тетю с ее цветами и идеальной гостиной и кивнул.
— Похоже так. Никогда об этом не думал.
— Ну, — сказал Стивен, — ты маг. У нас немного проще с высшим обществом. Чем больше сила, тем ты выше.
У Гарри было много поправок к этому утверждению, но он промолчал.
========== Письма ==========
Из письма Рона от 16.10.98
…Из меня отвратительный продавец. Джорджи меня скоро уволит, точно, и тогда я пойду с тобой в аврорат. (Ты же по-прежнему идешь в аврорат, верно?) Я больше продал шахмат, чем придумок Джорджа. Похоже, чувство юмора сбоит. Ты представляешь, расписываю клиенту канареечные карамельки, а самому не смешно! Ужас, скажи? Герм говорит, я просто вырос. Я рад, что ей нравится, но зарабатывать-то на квартиру пока мне…
В общем, Гарри, я сейчас тебе секрет скажу, но Герм пока ни слова.
Я вступил в здешний маггловский шахматный клуб. И я хочу участвовать в турнирах. И добраться до кандидата в мастера. Это звание такое маггловской международной федерации. А в идеале, конечно, и до грандмастера… До такого уровня мне еще далеко, но почему нет, верно, Гарри? Я же обыграл Макгонагалл на первом курсе! Герм, повторяю, ни слова: я сам ей скажу, когда начну выигрывать. А пока не хочу позориться.
Из письма Гермионы от 16.10.98
…Рон занялся шахматами всерьез, пошел в Оксфордский городской клуб. Он скрывает, но я, конечно, сразу все узнала. Оксфорд — большая деревня, а магический Оксфорд — деревня маленькая. Но в ней можно прожить всю жизнь и даже не заметить, что рядом — современный город и конец двадцатого века. У меня есть преподаватели, которые не знают, что мы летали в космос! И считают саму идею чушью. Право, подобная ограниченность очень огорчительна.
О Джоне. И он, и его друзья состояли в гребной команде, где были на хорошем счету, и писали диплом у профессора Сида Уэйка, староанглийский, что-то опять по Беовульфу. Если тебе нужны детали, я узнаю. Профессор Уэйк очень мил и любит поговорить о своем предмете. Он был огорчен их решением ехать в Берлин.
…Я так рада за Рона, Гарри, ты не представляешь!
Тетрадь связи с агентом Аспидом
16.10.98
23:30
Клиенты попытались втереться в доверие к нашему Герою. Через квиддич. Спешу доложить, дорогой Центр, что Герой отразил их атаку виртуозно: собрал квиддичную команду, через что несостоятельность клиентов стала очевидна, и они отползли от Героя поверженные.
Я потрясен, дорогой Центр, что Вы не знаете, кто занимался архивом Волдеморта сразу после Победы. Смею надеяться, Вы хотя бы не выбросили его на помойку — там, помнится мне, бумаги водились крайне небезопасные.
К сожалению, объекты не оставляют свою почту в свободном доступе, отправляют на входе в здание, получают при уходе, и у меня пока нет данных об их корреспондентах, но я убежден, среди них тот, неизвестный Вам человек, имевший доступ к архиву. Человек, у которого находятся необходимые Вам доказательства, чтобы засадить клиентов в Азкабан, иначе они не поехали бы в Берлин.
========== 18 октября 1998 г. Берлин ==========
От первой тренировки на новосозданном стадионе и Ричард, и Дэвид отказались под мутными предлогами. Сказав, разумеется, как им жаль, но Гарри прекрасно видел, что это неправда. Ричард, очевидно, совсем не ожидал предложения полетать. Похоже он полагал, они будут встречаться за кофе, болтать о квиддиче и совместно жалеть, что играть хочется, а негде. Зачем, интересно? Просто набивался в друзья? А врал-то почему?
Или же он хотел именно того, что Гарри и попытался сделать: ввести его в группу тридцатой тетради? Но что ему, в самом деле, мешало поговорить со Стивеном самому?
Странный парень. Гарри выбросил Ричарда с его приятелями из головы. У него была проблема поважнее: ему предстояло провести тренировку без снитча.
Он даже придумал как (ограничивая время по Темпусу), но этого не понадобилось — профессор Штайн, загонщик, принес свой личный снитч. И привел троих из своей группы: охотников — Ральфа и Люка, загонщицу — Селину. И захватил вратаря, Льюиса, от трансфигураторов. Так что они прекрасно поиграли.
— А теперь, — сказал профессор Штайн, вытирая лицо полотенцем, — господа, у меня важное заявление. У Селины в следующем месяце в «Новых Чарах» выходит статья, сегодня я получил абстракты и предлагаю это обмыть.
Заклинание «Обмыть» сработало в полном соответствии с наблюдениями Гарри: около команды возникли Стивен, Тео и Даниэль, за матчем якобы не наблюдавшие.
— Темное или светлое? — задал Стивен главный вопрос.
Профессор фыркнул презрительно.
— Французское вино из Шампани. И банка маггловских ананасов для тех, кому будет кисло. И настоящий сыр. Прошу к нам, господа!
Даниэль вздохнул.
— Настоящий сыр — это чеддар…
— Что такое «чеддар»? — спросил Тео.
Даниэль попытался ответить на латыни, но, поморщившись, перешел на немецкий, латыни для описания чеддара, видимо, не хватило. Селина вмешалась: «Нет-нет, только французский!..» К ней присоединился профессор, на чем Гарри и потерял нить разговора.
— Не думал, что Даниель такой патриот, — сказал Гарри.
Они неторопливо двинулись в сторону комнат «Новейшей магии», тоже выходивших на колоннаду, но чуть дальше, ярдов двести по часовой стрелке, за закрытыми от посторонних помещениями гильдии библиотекарей.
Стивен фыркнул.
— Это он скучает по дому. Согласись, здесь с сырами проблемы.
— С чем здесь проблемы, так это с чаем, — вздохнул Гарри. Заварку он, конечно, купил, но качественную, без искусственных запахов, пришлось поискать.