17 августа датский посланник выехал из царского стана, вместе с ним был вторично отправлен в Данию князь Д.Е. Мышецкий с грамотой, в которой царь Алексей Михайлович вновь предлагал королю наступательный союз против Швеции. Д.Е. Мышецкий вручил грамоту 17 сентября, но от заключения договора о союзе отказался, ссылаясь на то, что «без царского указа сделать ему этого не уметь». Переговоры с Мышецким затянулись, и он прожил в Копенгагене до лета 1657 г. Еще до его отъезда король Фредерик III начал войну с Швецией, о чем и уведомил царя грамотой от 10 июня 1657 г. Чтобы завершить переговоры о наступательном союзе против Швеции, король отправил в Москву своего посла Г. Ольделанда.
До поры до времени «правительство царя Алексея Михайловича старалось не нарушать шведских границ в ходе военных границ».[401] Москва не была заинтересована в чрезмерном усилении Швеции – соперницы Российского государства в его борьбе за выход к Балтийскому морю. Однако переход части литовско-белорусских земель под власть Москвы толкал ее на борьбу и за овладение устьями Немана и Западной Двины.
В правительственных кругах России были убежденные сторонники этого курса, и среди них – А.Л. Ордин-Нащокин.[402] Ради выхода к Балтийскому морю он предлагал идти на союз с Речью Посполитой, даже если придется уступить ей Украину. Против этой радикальной позиции решительно выступали многие политические деятели. Противником крайней точки зрения А.Л. Ордина-Нащокина был А. Иванов, немало сил отдавший делу воссоединения Украины с Россией. Возможно, поэтому он не был включен в состав посольской делегации, отправившейся из Полоцка в Вильну 13 июля 1657 г. Впрочем, окончательного соглашения на этом посольском съезде добиться не удалось. Перемирие с Речью Посполитой было заключено в октябре, когда Русско-шведская война была уже в разгаре.
Считая цели похода против Речи Посполитой достигнутыми, царь Алексей Михайлович объявил войну Швеции и двинулся на Ригу. События на этот раз развивались не столь благоприятно, как во время войны с Речью Посполитой. Правда, удалось овладеть южной частью Ливонии. Русские гарнизоны заняли крепости Динабур, Кокнесе, Юрьев, Нейгаузен, Мариенбург. Были достигнуты определенные успехи в Карелии и Ижорской земле. Однако ключевая задача кампании – овладение Ригой и Нарвой – оставалась нерешенной. К весне 1658 г. боевые действия были приостановлены, так как Речь Посполитая возобновила войну с Россией.
11 мая 1658 г. в Вильну для переговоров с польской стороной отправилась делегация великих и полномочных послов, среди которых был думный дьяк А. Иванов.[403] Начавшиеся после долгих проволочек переговоры быстро зашли в тупик. Польские дипломаты вновь выдвинули неприемлемое для русского правительства условие об отказе от завоеванных Россией земель. Настроены они были решительно: «Если же царское величество завоеванных городов и земель отдать не изволит, то нам и бог поможет, и если мы что отыщем войною, то вам будет стыдно».[404] Крайняя позиция польской стороны делала переговоры бессмысленными. В октябре 1658 г. они были прерваны. Надежды русского правительства на союз с Речью Посполитой в борьбе со шведами не оправдались. В создавшихся условиях единственно правильным политическим решением правительства России было прекращение войны с Швецией, и в конце 1658 г. был подписан договор в Валиесаре.
Недолго продолжались и военные действия Дании против Швеции. Благодаря сильным морозам шведский король Карл X перешел со своими полками по льду на датские острова Фюнен и Зеландию и заставил Данию просить о мире, который и был заключен в Ротшильде в феврале 1658 г. Однако Карл X остался недоволен условиями мира и в августе того же года приступил к осаде Копенгагена. На этот раз он встретил сильный отпор со стороны датчан, храбро защищавших крепость. В ноябре 1658 г. датский король вторично отправил в Россию Г. Ольделанда, чтобы вновь предложить царю союз против Швеции и изложить причины, побудившие его в феврале 1658 г. заключить мир с Карлом X.
Г. Ольделанд приехал в Москву и оставался в первопрестольной столице до 29 мая. Дневник секретаря посольства А. Роде, охватывавший период с 23 марта 1659 г. по 4 июня 1659 г., дает развернутый рассказ о въезде в столицу, аудиенции в Кремле, церковных праздниках, об угощении «с царского стола», о взаимоотношениях с должностными лицами Посольского приказа. Естественно, много внимания автор уделял А. Иванову. Каждодневный труд начальника Посольского приказа был насыщенным и хлопотным. Церемония приветствия прибывших в Москву послов сменялась заботами об устройстве их быта, изучение документов – напряженной работой во время царской аудиенции: «Как только г. посланник вошел со своей свитой, ему и одному из приставов... указали место против великого князя... Между великим князем и г. посланником находился думный дьяк Алмаз Иванов, который ходил то к тому, то к другому и, казалось, получал указания великого князя о том, что он должен был объявить г. посланнику. В остальном здесь происходило лишь то, что обыкновенно происходит в подобных случаях... Толмач думного дьяка стоял немного в стороне за г. посланником...»[405]
402
О внешнеполитической программе этого русского дипломата см.: Рогожин Н.М. А.Л. Ордин-Нащокин // Первое сентября. 1998. № 13.
405
Роде А. Описание второго посольства в Россию датского посланника Ганса Ольделанда в 1659 году // Проезжая по Московии. М., 1991. С. 289-290.