А.С. Матвееву удалось успешно выполнить свою миссию. 4 ноября патриархи были приняты царем. Во время аудиенции «у стола стоял стольник и полковник, и голова московских стрельцов Артамон Сергеев сын Матвеев».[448] Для разбора «Дела патриарха Никона» был специально созван церковный Великий Собор. После нескольких его заседаний состоялся соборный суд над патриархом. Он был объявлен простым монахом и отправлен в ссылку. Местом его заточения был назначен Ферапонтов Белозерский монастырь.
Осуждая патриарха, церковный собор не смог, однако, обойти молчанием выдвинутый Никоном принципиальный вопрос о размежевании полномочий власти царя и патриарха. Прения на соборе показали, что идеи Никона о самостоятельности церкви принимались и защищались почти всеми русскими церковными иерархами. Осуждались лишь личность и поведение самого Никона. Поэтому в роли прокуроров Никона выступили царские чиновники, а в роли его адвокатов – архиереи. Собор должен был выработать заключительную формулу церковного постановления, и А.С. Матвеев участвовал в разработке ряда его статей. Впоследствии он вспоминал свои слова, сказанные в связи с этим царю Алексею Михайловичу: «В двух исправленных статьях Вашего царского чина и Ваших государских достоинств не сведал».[449] Поэтому он возражал против принятия церковным собором исправленных статей. Вмешательство А.С. Матвеева вызвало соответствующую реакцию церковных деятелей: «И преосвященные митрополиты, Павел Крутицкий и Ларион Рязанский, на меня, холопа твоего, яростию и ненавистью великою вознегодовали».[450]
После всех прений на Соборе 24 января 1667 г. была принята заключительная формула в следующей редакции: царь имел преимущество в делах гражданских, а патриарх – в делах церковных, чтобы сохранилась целой и непоколебимой стройность церковного учреждения. Таким образом, исправленные статьи вселенских патриархов и церковного собора не были приняты. А.С. Матвеев же зарекомендовал себя верным слугой светской власти, получив на долгие годы поддержку и доверие царя.
Свою преданность престолу А.С. Матвеев доказал еще раз, приняв самое активное участие в подавлении восстания Степана Разина. В челобитных на имя царя в 1669 г. он предупреждал, чтобы разинцев не выпускали из Астрахани, иначе к ним присоединятся посадские люди, крестьяне и народы Поволжья и появится тыл, который будет поставлять оружие, продовольствие и людей для войск Разина. После ареста в 1671 г. самого Разина и его брата А.С. Матвеев сообщал царю: «А в том деле работишка моя, холопа твоего, была».[451] В 1673 г. А.С. Матвеев внимательно следил за отголосками разинского восстания в Запорожье, где действовали некий «вор и самозванец», выдававший себя за сына царя Алексея Михайловича – царевича Симеона Алексеевича, и его пособник атаман И. Миюска. А.С. Матвееву удалось подкупить казацкую верхушку, которая «того вора и самозванца сковав прислали к вам, великим государем».[452]
В конце 1673 и в 1674 гг. А.С. Матвеев участвовал в допросах руководителей восстания. Все полученные в результате этого материалы он лично передавал царю. 17 сентября 1674 г. А.С. Матвеев привез боярам указ царя с приговором самозванцу, выдававшему себя за царевича Симеона Алексеевича: «...Вора Ивашку Андреева сына Воробьева стольнику Андрею Прокофьевичу Елизарову, да дьяку Авраму Кощееву вершить на Красной площади, четвертовать и по кольям растыкать».[453] Царь высоко оценил усердие А.С. Матвеева: 8 октября 1675 г. Матвеев был пожалован в ближние бояре и награжден земельными владениями под Москвой.
Государственные интересы А.С. Матвеева не ограничивались политикой. С его именем связано и развитие отечественной медицины. Эпидемии чумы, «моровые поветрия», высокая смертность населения вынуждали правительство серьезно заняться организацией медицинского дела. В начале XVII в. в Москве был учрежден Аптекарский приказ. Здесь следует отметить, что еще в конце XVI в. в Москве была создана придворная аптека. При вступлении на престол Алексея Михайловича их было уже две: одна в Кремле, другая – в Гостином дворе. Кремлевская аптека обслуживала исключительно царскую семью, а аптека Гостиного двора – представителей правящей верхушки, членов их семей и знатных иностранцев. Обе аптеки подчинялись Аптекарскому приказу, в ведении которого также находились «медики иностранные 30 человек и русские ученики их – человек с 20».[454] Отдельные лекарства поступали из-за границы, в основном из Англии и Голландии, большая же их часть производилась в Москве. На аптекарских огородах выращивались лекарственные травы. Примечательно, что в середине XVII в. в России знали и употребляли от различных болезней около 130 лекарств.