Бойцы притащили от ручья тела бандитов и свалили на гору веток. После этого все поднялись наверх и укрылись в яме, оставшейся от дозорной землянки. Последним прибежал Мастер. Он был возбужден и взволнован.
— Ох, что сейчас будет! Около сотни в тротиловом эквиваленте. Большой бабах!
Все томительно ждали взрыва. Наконец внизу глухо ухнуло, и земля содрогнулась.
— Я же говорил! — самодовольно сказал Мастер и выглянул из ямы. — Глазам не верю!
Все выглянули следом и с удивлением обнаружили, что блиндаж почти выдержал взрыв. Земля с него слетела, толстые бревна разошлись, но, в целом, последствия взрыва были не впечатляющими. Правда, закрывавший вход в блиндаж тяжелый люк исчез, а над ручьем поднималось густое облако дыма.
— Взрывная волна ушла через запасной выход и люк, — пояснил Мастер, — чутка не хватило мощности.
— Стаскивайте бревна на один край, чтобы другая сторона упала в блиндаж, — приказал Горец. — Не получилось взорвать — подожжём.
3
Когда основная группа скрылась в лесу, Фагот достал сигарету и закурил.
— Тебе мало? — с упреком спросил Мичман.
— Да теперь уже всё равно, — равнодушно пожал плечами Фагот и, подойдя к Забайри, стал пугать его, делая вид, что собирается затушить об него сигарету.
— Нюх у тебя хороший, да, Мага? А что, если я тебе нос отрежу, а?
— Оставь его, — хмуро сказал Мичман.
— Все из–за него, из–за этого козла. Сигаретный дым он учуял, нюхач долбаный, — Фагот несколько раз ударил ногой скорчившегося Забайри. — Лежи вот так, рылом в землю, и глаз не поднимай, козлина.
Время тянулось медленно. В Фаготе крепла злоба. Сегодня мог бы быть его первый бой, в котором он доказал бы, что достоин служить в спецназе, и протекция отца тут совершенно не причем. Но всё испортил этот Магомед со своим тонким обонянием. Боец встал и подошел к Забайри. Одной рукой он зажал ему нос, а другой вцепился в горло.
— Теперь тебя табачный дым не настораживает? Теперь всё нормально?
Забайри сдавленно хрипел, задыхаясь. Он почувствовал, что теряет сознание, но в последний момент Мичман оттащил разъяренного Фагота за воротник.
— Успокойся, дебил.
— Кто дебил? Может, разберемся, кто дебил? — Фагот накрутил себя до того состояния, когда эмоции отключают голос разума и уже все равно, что будет дальше.
— Не здесь и не сейчас, — хладнокровно ответил Мичман, — вернемся, бери перчатки и спускайся в тренажёрку.
— Забились! — зло сказал Фагот, сел на землю и достал новую сигарету.
Мичман достал бинокль и стал осматривать местность. Время приближалось к полудню. Значит, сейчас должно было начаться. Вряд ли сюда долетят звуки выстрелов, но звуки взрывов — возможно.
Забайри сел, прислонившись к дереву. Руки с нарушенным кровообращением из–за тугих капроновых наручников уже почти не слушались. Он нащупал посиневшими пальцами широкий толстый ремень на брюках и приподнял его. Потом грязным ногтем подцепил небольшой выступ в коже и медленно вытащил из ремня узкий тонкий нож — настолько острый, что Забайри без особых усилий разрезал капрон, которым ему связали руки. Теперь нужно подождать, пока функциональность рук восстановится. Оба бойца были к нему спиной. Фагот раздраженно курил, а Мичман смотрел в бинокль. Забайри усмехнулся…
Мичман снова услышал сзади возню и сдавленный хрип. Он повернулся, собираясь уже высказать этому психу всё, что о нём думает, но увидел, что Фагот лежит на земле, бессмысленно таращась полными ужаса глазами в небо. Он держался руками за горло, откуда, пульсируя, била кровь. Магомед стоял рядом и держал в руках свой автомат–коротыш, направив его на Мичмана.
— Нужно мне было разрядить его, — сказал Мичман со спокойным сожалением.
— Русский мужик задним умом крепок, — усмехнулся Забайри и, заметив, что рука бойца потянулась к ножу, кивнул: — Хочешь нож подарить мне? Давай, только медленно.
Мичман вытащил нож и протянул его рукояткой вперед. Но стоило бандиту сделать шаг навстречу, как раздался щелчок, и из рукоятки ножа появился слабый дымок. Забайри схватился за бок и почувствовал, что там горячо и мокро. А Мичман уже бросился вперед, перехватив нож за рукоятку. Раздалась короткая очередь…
Забайри, превозмогая боль, столкнул с себя тело Мичмана. Отрезал у него с пояса подсумок с красным крестом, подполз к телу Фагота, который уже перестал биться в конвульсиях и сделал то же самое с его аптечкой. Время еще есть, главное не потерять сознание. Забайри полз по траве вниз, в сторону базы, оставляя за собой кровавый след. Миновав поляну, он сел, прислонившись к дереву, поднял рубаху и потрогал сзади правый бок. Выходного отверстия не было. В одной из аптечек он нашел медицинский зажим и попытался им нащупать пулю в ране, но застонал и скорчился от боли. Он сделал два обезболивающих укола и попробовал снова. Иногда ему казалось, что зажим касается чего–то постороннего, но боль была настолько сильной, что он не мог продолжать. Пришлось сделать перевязку, оставив пулю в теле.