На край занимаемой мною парты опустился кожаный рюкзак.
-Ты одна сидишь? – спросил Марк.
Я зависла. Боюсь представить, какое у меня в тот момент было лицо. Только что думала о необыкновенно голубой ручке, а тут…
-Ага. – выдавила я.
Мальчик отодвинул стул и сел рядом. И спокойно стал выкладывать на парту учебники.
Я постаралась сосредоточиться. В чем проблема? Детский сад какой-то. Все взрослые люди…
Женя Новиков кинул в Сашу Зиброва ластиком. Тот заорал: «Офигел?!» и швырнул в него учебник. Девчонки захихикали.
…остались за пределами здания. Это я мысль закончила, про взрослых людей.
-Так как тебе наш класс? – начала я светскую беседу.
-Нормально.
-А литература?
-Замечательно. Нас осенью водили в культпоход на оперу «Евгений Онегин», а мы тогда еще только «Горе от ума» изучали. Вот, сидят все в театре, скучают. А Маша сказала, что уже читала книгу. Пацаны ее спрашивают: «Ну че там? Долго еще?». Она отвечает: «Там вроде Татьяну убить должны».
-А как тебе методы Людмилы Андреевны?
Это наша литераторша.
-Пересказывать нам сюжет романов? – уточнил Марк. – Очень продуктивно! Теперь даже наши сюжет знают. Она еще перед самостоятельной правильные ответы проговаривает.
-Угу. – фыркнула я. – Я с ее слов все записала, а она потом мне втык сделала, что я не читала роман, а просто внимательно ее слушала.
-А мне за Печорина попало. – вздохнул товарищ. – Я написал, что когда он погнался за Верой, отбывшей с супругом, то загнал коня. Конь рухнул замертво, а Печорин зарыдал. Так вот, она мне высказала, что из моего ответа следует, что Печорин рыдал из-за коня. В следующий раз допишу, что он сначала отполз на пару метров от трупа, а только потом зарыдал…
-Не переживай. Мне она сказала, что я написала «такое фиговое сочинение».
-Да ладно? – удивился Марк. – Преподаватель словесности так выражается?
-Я тебе больше скажу: это происходило в библиотеке. Я зашла учебник взять, а там она, почему-то, решила мне высказать свое мнение. Правда, поставила четверку.
-И то хлеб.
-У нее выбора не было. Помню, сидит она тут с Андреем, сочинение сочиняют, он два абзаца написал и ноет: «Ну я не знаю, что еще написать», а учительница его уговаривает: «Ну, давай мы еще вот про это напишем». Словом, объем набирали.
Тут появилась сама Людмила Андреевна. Мы перешли к изучению «Мертвых душ». Учительница написала на доске: «Н.В. Гоголь».
-А «Н.В.» как расшифровывается? – уточнил Тимур, старательно записывая конспект урока.
***
Алгебра. Не успели мы войти кабинет, как учительница нас порадовала:
-Готовим двойные листочки.
-Начинайте молиться. – пошутил Марк.
Впрочем, наш класс отнесся к самостоятельной, как к неизбежному року, и особо роптать не стал. Так, повздыхал немного. Кто-то начал крутиться вокруг своей оси, выглядывая, кто у них на варианте умный сидит. У кого можно будет консультироваться.
-Да вроде ничего особенного. – констатировал Марк, разглядывая доску.
И тут я похолодела. Только сейчас я поняла, почему с третьего класса не сижу на задней парте, да еще в одиночестве…
-Марк. – тихо позвала я. – Ты хорошо видишь?
-Угу… А что? Тебе не видно?
-Нет, я…
Одноклассник начал тянуть руку:
-Сейчас попрошу, чтобы тебя пересадили…
Я потянула его за рукав и зашипела:
-Не надо! Я и с первой ничего не увижу!
-Как это?
-Вот так…
-А… Ладно. – и тут же громко спросил: – Ольга Николаевна! Можно к вам подойти?
И, не дожидаясь ответа, встал с места и пошел к учительскому столу.
«Что сейчас будет…» - у меня возникло острое желание спрятаться под парту. Я так и слышала: «Вот пусть сама и скажет. Или у нее голос тоже плохо работает?».
Тишина. Потом шаги. Марк вернулся.
-Вот. – он положил передо мной задачник и ткнул в открытую страницу. – Вот это твой вариант. А после урока подойди к учительнице, она тебе что-то сказать хочет.
«Я даже знаю что», - тоскливо подумала я - «Что-то типа: «А самой сказать трудно было? Обязательно через адвоката?»».