Теперь я увидал анаконду. Она медленно спустилась на землю и стала отыскивать место, где бы выспаться.
Анаконда глотает целиком свою добычу, но с рогами она не в состоянии справиться. Тогда она ложится и терпеливо ждет, пока ее желудок переварит проглоченную добычу. Таким образом, голова с рогами, начавшая гнить, отпадает.
Впоследствии я знал от индейцев, что это обычное явление в лесу.
Когда мы хотели немного отдохнуть от нашей работы в лесу, мы приносили в лагерь горшок со свежим гумми и принимались за изготовление самых разнообразных вещей. Мы делали из гумми новые мешочки для табаку, непромокаемые простыни, наволочки для воздушных подушек, пару башмаков или свечи.
Из гумми можно делать множество разных вещей. Для починки платья ничего не может быть лучше гумми. Застывший гумми крепче всяких ниток и даже самой ткани. Уходя вглубь леса, хорошо брать с собой непромокаемые плащи.
Мы их делали таким образом: хлопчатобумажную ткань промазывали с одной стороны жидким гумми. Из такой материи хорошо устраивать крыши при поездках на лодке, когда солнце нестерпимо жжет.
Эластичность чистого гумми с некоторых деревьев — удивительна. Мы растягивали кусок в 10 и в 20 раз, и он возвращался в первоначальное положение.
Чтобы приготовить ботинки, мы опускали ногу в жидкий гумми. Снятое с ноги гумми застывало через 10 минут. Этот опыт мы повторяли несколько раз, и доводили толщину башмака до желательного размера. Для постоянной носки такие башмаки не годятся, нога в них преет и начинается воспаление. Но для леса, где земля усеяна колючками, — они незаменимы.
В лесу однако есть кое-что, против чего не может устоять и гумми. Проснувшись как-то утром, мы заметили, что наши москитовые сетки, шляпа Жака и наши резиновые мешки в дырках. Оказалось, что ночью нас посетили муравьи. Несколько часов они спокойно работали над нашими вещами. Муравьи отрезали своими острыми челюстями куски от наших вещей и тащили их прочь. Каждый муравей уносил столько, сколько позволяли его силы. Особенно жаль нам было москитовые сетки. От них остались только две половинки. Толстые резиновые мешки не пострадали, зато более тонкие — были все в мелких дырочках, которые мы потом заклеили гумми.
Когда мы однажды тащили в лагерь партию добытого нами гумми, мы неожиданно наткнулись на медведя-муравьятника. Нам удалось его застрелить. Мы сварили его мясо в горшке и так как были голодны, то съели по большой порции. Вскоре нам сделалось плохо. Жак отделался тошнотой, а я пролежал несколько дней в нашей хижине.
Денной грабеж
Мы решили двинуться в обратный путь. Не теряя времени, мы сложили наше драгоценное гумми в лодку вместе с остатками нашего провианта.
Припасы, взятые у Андраде, пришли к концу. Первые 10 дней обратного пути мы с трудом добывали себе пищу. Мы пробовали есть отвратительное мясо хищной птицы, питавшейся падалью. Я жарил его несколько часов на обезьяньем сале, и все-таки получилась какая-то дурно пахнущая масса. Напротив, мясо дикой свиньи и водяной змеи оказалось очень вкусным.
Мы уже приближались к устью реки и дня через три должны были выйти на солнце. Надо было сделать навес для лодки. Мы привязали лодку к дереву и, взяв ружья и махете, отправились в лес. Через два часа мы вернулись к реке. Из 20 баллонов гумми, которые мы везли с собой, осталось только три.
— Жак! Жак! Что же это такое? Кто мог похитить наше гумми?
— Я думаю, что на реке Иазуни, кроме нас, есть и другие цивилизованные люди, которым понравилось гумми, — ответил Жак.
Первое, что нам пришло в голову — схватиться за весла и плыть возможно скорее вниз по течению, чтобы вернуть так дорого доставшиеся нам плоды нашей годовой работы. Можете себе представить наше настроение! Мы готовы были к бою.
Через два часа мы заметили на берегу экуадорца с дочерью. Мы узнали от них, что накануне здесь прошел отряд колумбийцев и после того не возвращался. Так как Иазуни очень узкая река, то мы тотчас же повернули лодку обратно, чтобы настигнуть врагов. Через 24 часа мы заметили дым. Обогнув поворот реки, мы вошли в небольшую бухту, откуда поднимался дым. Мы причалили и осторожно приблизились к лагерю. Он был едва заметен у края леса. Мы вышли на лесной просвет, где нас встретили три индеанки. Очевидно, они принадлежали к отряду искателей гумми. Мы затеяли с ними разговор, как вдруг к нам подошел бородатый, дико выглядевший парень. Я быстро схватил его и обезоружил, прежде чем он успел опомниться от неожиданности. Не медля ни минуты, я захватил два ружья, которые заметил в их хижине. Я приказал парню остаться на месте, и он был рад, что не получил заслуженного наказания.