Дальнейшие розыскания показали, что оба приведенных выше мнения о летописных группировках нуждаются в значительных коррективах. Исследования в области исторической диалектологии подтвердили мысль о лексической пестроте древнерусской речи, но не выявили таких материалов, которые позволили бы утверждать, что древнерусские группировки — кривичи, вятичи, радимичи и др. — имели свои исконные различные диалекты. «Дальнейшее расширение исследований» древнерусских курганных древностей, на которое возлагал свои надежды А. А. Спицын, так и не привело к составлению «вполне точной карты расселения древнерусских племен». Было обращено внимание на то, что определенные А. А. Спицыным археологические признаки, отличающие одно «племя» от другого, не были древними, а появились лишь в начале II тыс. н. э., когда «племена» уже сходили с исторической сцены.
Речь идет здесь о важном в древности признаке — предметах убора женского костюма, прежде всего о височных кольцах. Ромбощитковые кольца словен новгородских, семилопастные — вятичей, семилучевые — радимичей и т. д., как и сопутствующие им другие специфические украшения, были новообразованием. Они появились лишь на рубеже I и II тыс. н. э. Славяно-русские древности предшествующих IX–X вв. не содержат таких предметов убора, по которым можно было бы бесспорно определять различные древнерусские «племена».
Привлечение материалов третьей четверти I тыс. н. э. — перечисленных выше вариантов погребальных сооружений (сопки, длинные курганы, курганы и деревянные «домовины»), относящихся ко времени, когда «племена» должны были составлять еще суверенные образования, обещало как будто бы очень многое. Но стало выясняться, что эти варианты погребальных сооружений возникли, по-видимому, не без участия балтийского субстрата. Вятичское височное кольцо, как заказано выше, также имело балтийский прототип. То же самое можно сказать и о некоторых других предметах убора, обычных для древнерусских курганных древностей. Изучение верхнеднепровской гидронимии выявило мощный пласт балтийских наименований, как и археологические данные, свидетельствующий о том, что восточные балты «вросли» в восточнославянское население, что вплоть до последних веков I тыс. н. э. они были в некоторых частях Верхнего Поднепровья вполне реальной величиной.
Как же следует согласовать между собой все эти данные, какую картину они рисуют? На их основании и в свете всего сказанного ранее становится, во-первых, очевидным, что восточно-славянские группировки — словени, вятичи, кривичи и др. — не были древними, исконными образованиями, славянскими племенами или племенными группами, связанными единством происхождения. Они сложились в Верхнем Поднепровье где-то в середине І тыс. н. э. Во-вторых, группировки эти образовались не из одних только славянских элементов, но и из местных балтов, подвергшихся ассимиляции. Это были территориальные, политические союзы, возникшие уже на исходе первобытной истории. Летопись указывает, что до включения этих группировок в состав Киевской державы, у них были свои «княжения». Известны имена князей: легендарных Вятко и Радима у вятичей и радимичей; вполне достоверных Ходоты с сыном и Мала у вятичей и древлян и др. Развитие этих союзов шло по пути превращения их в государства.
Но не противоречат ли этому факты, указывающие, что вятичи, кривичи, радимичи и другие группировки имели некоторые свои отличительные признаки в культуре? Археологические признаки «племен», как уже указано, особенно отчетливо проявились в начале II тыс. н. э., когда суверенному существованию древнерусских группировок уже пришел конец. Эти признаки складывались на основе как славянских, так и балтийских элементов. Одновременно завершался процесс ассимиляции славянской средой днепровских балтов. Иными словами, внутри летописных группировок шел исторический процесс консолидации различных этнических элементов, представлявший собой в ту эпоху не что иное, как процесс формирования народностей. Словене новгородские, кривичи, вятичи, радимичи и другие были не только племенными объединениями, но и примитивными народностями, или «народцами», находящимися на разных уровнях консолидации и мало-помалу поглощаемыми складывающейся древнерусской народностью. Эту мысль автор высказал еще в начале 50-х годов.[54] Но тогда славянские древности I тыс. н. э. были известны еще очень плохо, оставались неисследованными древности верхнеднепровских балтов, была неясной роль балтов в образовании восточнославянских группировок. Теперь, после новых археологических, гидронимических и других исследований, все это значительно разъяснилось.