Недавно В. П. Петровым была высказана мысль, что смена черняховской культуры славянской культурой третьей четверти I тыс. н. э. представляла собой не что иное, как частный случай той общей «варваризации», которая охватила большие пространства в Европе в период кризиса и падения Римской империи и связанного с этим «великого переселения народов». Приводя известное место из «Происхождения семьи, частной собственности и государства», где Ф. Энгельс характеризует плачевный конечный результат римского мирового владычества, В. П. Петров пишет, что «кризис, имевший место на рубеже позднеантичного времени и раннего средневековья, охватил не только территории, входившие в состав Римского государства, но и сказался на всех смежных областях за линией римского лимеса».[80] Правда, В. П. Петров нигде прямо не утверждает, что раннесредневековые среднеднепровские славяне были прямыми предками «черняховцев». Середина I тыс. н. э., пишет он, была временем больших перемещений племен и глубоких перемен в этногенетическом процессе. Но вместе с тем он ничего не говорит и о смене населения в Среднем Поднепровье в середине I тыс. н. э., оставляя читателя в недоумении.
Мне представляется, что соображения, высказанные В. П. Петровым относительно изменения культуры в V в. н. э., нуждаются в серьезных коррективах. Прежде всего нельзя полностью согласиться с тем, что кризис, охвативший рабовладельческую империю, сказался и на соседних странах. Напротив, «варварские» племена — северные соседи римских провинций — в этот период заметно мужали, порывали со своим «варварством», готовились вступить в средневековье. Прекращение или ослабление экономических связей со странами империи лишило их многих эффектных импортных изделий. Но место последних в культуре было весьма незначительным. Они были наносным явлением, не затрагивающим основ производства, экономики и быта. Значительно большую роль в жизни племен, живших по периферии римских провинций, сыграло «великое переселение народов» — общее движение европейских племен с севера на юг и идущее поперек его с востока на запад движение кочевников, возглавленное сначала гуннами, затем аварами. Движения эти привели к большим этническим переменам в среде племен, живших по периферии римских провинций. Именно это и послужило основной причиной смены культуры в Среднем Поднепровье в середине I тыс. н. э.
Культуру населения Среднего Поднепровья третьей четверти I тыс. н. э. ни в какой мере нельзя рассматривать как результат «варваризации» черняховской культуры. Если бы такое явление действительно имело место, в новой культуре в той или иной форме неизбежно сказывались бы пережитки прошлого. Культура VI–VIII вв. в Среднем Поднепровье не имела никаких черняховских пережитков. Все ее слагаемые — расположение и облик селений, такой важный элемент культуры, как жилище, характер и формы керамики, погребальная обрядность — это отнюдь не результат «варваризации» черняховской культуры, а совершенно чуждые ей особенности. В отличие от черняховской культуры новой культуре была свойственна значительная самобытность, свидетельствующая о том, что она сложилась далеко за пределами влияния римского мира, вне контактов с ним. В Среднее Поднепровье эта культура несомненно была принесена извне. Сюда пришли новые племена.
Здесь может возникнуть, однако, законный вопрос: можно ли допустить, что черняховское население, занимавшее в III–IV вв. н. э. огромную область и оставившее после себя многие сотни археологических памятников, главным образом мест поселений, в короткий срок бесследно исчезло. Я думаю, что такая картина вряд ли отвечает реальной исторической действительности. Как бы не было опустошительным нашествие гуннов, оно не могло привести к тому, чтобы область, достигающая размеров современной Украины, полностью обезлюдела. Прежде всего это относится к окраинной северной лесостепной части черняховского ареала, а также к его западной прикарпатской периферии. Здесь неизбежно должны были сохраниться какие-то остатки черняховского населения. Поэтому, по моему мнению, в этих местах следует продолжать поиски позднечерняховских древностей, не смущаясь тем, что пока они не дали убедительных положительных результатов. Следы их несомненно будут найдены, и только тогда можно будет всесторонне охарактеризовать историческую обстановку, сложившуюся в Среднем Поднепровье в середине и третьей четверти I тыс. н. э., и связанные с ней этногенетические процессы. Черняховское население (его остатки) нельзя полностью и безоговорочно исключать из состава того субстрата, который получили славяне, расселившиеся в Среднем Поднепровье в третьей четверти I тыс. н. э.
80
В. П. Петров. Про зміну археологічньїх культур на території УРСР у V ст. н. э. Археологія, т. XVIII, 1965, стр. 11–12.