Курганы Южного Приладожья, относящиеся к более позднему времени, содержащие простые захоронения, уже почти ничем не отличаются от одновременных им славяно-русских, известных в пределах Новгородской земли. Но финно-угорские вещи и в это время продолжают здесь встречаться, напоминая о неславянском происхождении местного населения.
Наконец, с вопросом о финно-угорских компонентах связывается в археологии вопрос о жальниках — особых погребальных сооружениях, известных повсеместно в Новгородской и Псковской землях.
Жальник — это небольшая земляная насыпь над могилой, обложенная камнями, которые образуют окружность или прямоугольник. Нередко могила обкладывалась четырьмя большими камнями: один в головах, другой в ногах и два по бокам. Иногда камни лежали только в головах и ногах. Известны жальники XI–XII вв., но основная их масса относится к XIII–XIV вв. На курганных могильниках Северо-Запада жальники занимают обычно окраинное положение, окружая древнейшую часть могильника, состоящую из курганов.
Обычно появление жальников рассматривается как результат эволюции курганов. Средневековые курганы на Северо-Западе нередко обкладывались камнями по всей поверхности или чаще по окружности. С уменьшением насыпи такой курган превращался в круглый жальник, затем в ходе дальнейшей модификации — в прямоугольный жальник, предшественник обычной могилы.[169]
Но почему-то такая эволюция средневековых погребальных сооружений имела место только на Северо-Западе. Нигде в других районах Древней Руси жальники не известны. Они распространились в пределах только тех земель, где славяно-русскому населению предшествовали прибалтийские финно-угры, прежде всего племена води. И так как у этих племен в древности, возможно, были распространены могильники с каменной кладкой, подобные могильникам древних эстов, очень вероятно, что жальники возникли и распространились на Северо-Западе как прямое наследие местного финно-угорского субстрата.
Таким образом, изучение жальников может открыть дополнительные возможности при освещении русско-финно-угорских отношений на Северо-Западе. Но работа над этой темой станет результативной лишь тогда, когда отыщутся и будут исследованы погребальные памятники води I тыс. н. э. Упомянутые выше два могильника с каменной кладкой на поверхности, исследованные некогда Н. К. Рерихом, вопроса не решают, тем более что и время их осталось невыясненным.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Картина формирования древнерусской народности, обрисованная в этой книге, в значительной мере основана на результатах археологических исследований, проведенных за последние три-четыре десятилетия. До этих исследований в пределах древнерусской территории — в Среднем и Верхнем Поднепровье и по его широкой периферии — были известны лишь отдельные малоизученные группы древностей. Их хронология, пределы распространения, этническая характеристика и отношение друг к другу оставались далеко не ясными. В частности, за малыми исключениями, не были выявлены археологические памятники основного компонента древнерусской народности — восточнославянских племен I тыс. н. э.
Конечно, и в настоящее время в пределах необъятной древнерусской территории археологам предстоит решить еще немало сложных задач. Наряду с местностями, подвергшимися более или менее систематическим исследованиям, здесь имеются значительные пространства, изученные далеко не достаточно или же совсем не затронутые археологическими работами. Но основные категории древностей I тыс. до н. э. и I тыс. н. э., имеющие то или иное отношение к истории восточных славян и Руси, несомненно уже выявлены, и здесь вряд ли следует ожидать каких-либо неожиданных новых открытий, которые могли бы привести к радикальному пересмотру основных положений этой книги.
169
А. А. Спицын. Сопки и жальники. 3PAО, XI, 1899; Н. И. Репников. Жальники Новгородской земли. ИГАИМК, т. IX, в. 5, 1931.
