Что же касается Павлина Ноланского, то этот богатый и сановный аристократ (возможно, как указывалось, родственник св. Мелании Старшей), сделавший блестящую светскую карьеру, стал, под влиянием свв. Амвросия Медиоланского, Мартина Турского и других святых мужей, горячим сторонником аскетических идеалов, подобно своему другу Сульпицию Северу[326]. Его сочинения (послания и поэмы) не только отражают духовный путь самого Павлина, ставшего из женатого мирянина епископом, но и представляют красочную панораму монашеской жизни его эпохи[327].
Конечно, одним из главных центров рождающейся монашеской письменности на Западе стал Лерин, определивший многие сущностные черты раннесред–невековой западной духовности[328]. Здесь, в частности, созрел как аскетический писатель и мыслитель, выдающийся представитель этой духовности — Евхерий Лионский, которого иногда причисляют к «основателям Средних Веков»[329]. Южногалльский аристократ (родился ок. 380 г.), он в зрелом возрасте вместе с женой и детьми удалился на остров Jlepo (близ Лерина; оба острова разделяет узкий пролив), где все они стали проводить строго подвижническую жизнь; впоследствии (ок. 435 г.) Евхерий принял на себя архипастырское служение в Лионе и отошел ко Господу ок. 450 г. (два его сына были также известными в свое время архиереями)[330]. Обладая глубокой и широкой образованностью, он в своих сравнительно немногочисленных сочинениях являет весьма незаурядный талант и тонкий литературный, вкус их, между прочим, высоко оценил такой глубокий знаток классической словесности как Эразм Роттердамский. Литературная одаренность Евхерия полностью проявилась и в двух его сочинениях, которые целиком можно отнести к собственно монашеской литературе: «О похвале пустыне» и «О презрении к миру ц. мирской философии»[331]. Три основные темы пронизывают все творчество Евхерия: отвержение мира (естественно, мира, который «во зле лежит», т. е. мира греха, а не мира, как творения Божия), непрерывное созерцание Бога и постоянное размышление над Священным Писанием (Евхерию, кстати, принадлежат и два экзегетических трактата, где он выступает как теоретик и практик христианской герменевтики). Тесно был связан с Лери–ном и еще один незаурядный церковный писатель V в. — Сальвиан Марсельский, который с женой и дочерью прожил на этом острове около обители приблизительно 10 лет, подвизаясь в посте, молитве и любомудренных размышлениях, а позднее стал пресвитером в Марселе, являясь здесь продолжателем того духовного предания, основы которого заложил преп. Иоанн Кассиан Римлянин. Хотя ни одно из его произведений (они включают: сборник посланий, «Книги Тимофея к Церкви» и «Об управлении Божием») нельзя причислить к монашеской литературе, все они насыщены аскетическим видением мира, которое, согласно Сальвиану, и составляет существо всего христианского миросозерцания[332]. «Это видно уже из сопоставления требований ветхозаветного и евангельского законов, «Тогда, говорит он, было больше послабления и больше произвола. Тогда проведывалось употребление в пищу мяс, теперь — воздержание; тогда в течение всей жизни было весьма немного дней поста, теперь вся жизнь — как один пост; тогда требовалось мщение за оскорбления, теперь — терпение; тогда для гневающихся закон был служителем, ныне — противник; тогда на виновного закон простирал меч, теперь — любовь; тогда закон делал послабление даже плотской прелести, теперь Евангелие не оказывает снисхождения даже взору; тогда закон распространял брачное ложе одного мужа до взятия многих жен, теперь принуждает святостью непорочного чувства к исключению даже одной». Такое понимание христианской морали представляется Сальвиану истинной мудростью, религиозной философией. Эта аскетическая тенденция составляет средоточный пункт всего религиозного созерцания Сальвиана; ора определяет и его отношение к окружающему миру»[333]. Наконец, леринским монахом был (до того, как стать епископом) и Фауст (Фавст) Риезский — один из наиболее светлых богословских умов V в. и принципиальный оппонент учения о благодати, развитого блаж. Августином[334]. По всей видимости именно Фаусту и принадлежат десять «Проповедей к монахам», вошедшие в гоми–литический сборник некоего Евсевия «Галликана»[335]. Их, несомненно, можно отнести к уже вполне созревшей монашеской письменности.
326
Обзор жизни, творчества и миросозерцания Павлина см. в предисловии: Paulinus von Nola. Epistulae. Briefe. Erster Teilband. Ubersetzt und eingeleitet von M. Skeb // Fontes Christiani, Bd. 25/1. Freiburg–Basel–Wien, 1998, S. 9–113. См. также: Initiation aux Peres de l'Eglise, v. IV. Sous la direction de Angelo di Berardino avec une presentation de Johannes Quasten. Paris, 1986, p. 384–395.
327
См.:
328
См.:
329
См.:
330
Обзор жизни и творчества Евхерия см.:
331
Особенно первое сочинение являет литературное мастерство Евхерия. См.:
332
См. предисловия к изданию его сочинений: Salvien de Marseille. Oeuvres, t. I. Ed. par G. Lagarrigue // Sources chretiennes, N 176. Paris, 1971, p. 9–44; Salvien de Marseille. Oeuvres, t. II. Ed. par G. Lagarrigue // Sources chretiennes, N 220. Paris, 1975, p, 11–44. Особенно характерна в этом плане суровая критика Сальвианом пороков и грехов современного ему христианского общества и принципиальное неприятие им всяких тенденций, ведущих, прямо или косвенно, к обмирщению Церкви.
333
334
О Фаусте см.;
335
Издание этих проповедей см.: Eusebius «Gallicanus». Collectio homilarum de qua critice disservit loh. Leroy // Corpus Christia–norum. Series Lдtina, v. CI A. Turnholt, 1971, p. 415–542.