Они приехали - Насте нужно было повидать дядю, но главное, приехали затем, что им хотелось пожить сутки у воды, в старом лесу, искупаться и набраться на память духа Родины — они уезжали в Германию, и надолго.
Николай Николаевич покачался немного влево-вправо на лавке, потом встал и ушел в дом. Спустя минуту он вышел, неся на ремнях через плечо пару ружей.
- Ты, Шмелев видал такую штуковину? - он обратился к Анатолию Ивановичу по фамилии,
как всегда поступал, становясь трезвым и значительным — это была старая армейская привычка.
- Надо же! Винтовка Мосина! - Анатолий Иванович принял винтовку в руки и бережно погладил, - видишь, Сережа, как люди делали? А дай-ка патронов, Николай, любопытно даже.
Положив в карман просторных штанов горсть патронов, Анатолий Иванович встал в стойку, раздвинув ноги поопористей, и стал целиться в бутылку. От костра он не отошел и на шаг.
- Не зацеливайся, - сказал доктор Леня.
- Прицел врет немного, - сказал Николай Николаевич.
Щелкнул выстрел — бутылка лопнула.
- И отдачи не чувствую, - сказал Анатолий Иванович, перезаряжая винтовку, - Сережа, а
иди-ка, попробуй.
Он выстрелил еще два раза и оба попал.
Потом сел на лавочку, и вернув опробованное ружье егерю, занялся другим:
- А это «Тайга» у тебя — славная вещь!
Николай Николаевич блаженно сопел от гордости — винтовка лежала у него на коленях.
Сережа смотрел на нее, на маленькое отверстие-дуло, и у него крутилась мысль: как, каким образом такое простое и до смешного маленькое отверстие может вдруг лишить его, Сергея, жизни? «Просто», - звучал странный и по злому веселый ответ, и становилось страшно.
- Прошлый год волки наседали, - Николай Николаевич зарядил винтовку, - троих подстрелил и четвертого тоже подстрелил, но он ушел.
- Николай Николаевич, патрон в патроннике! - озабоченно заметил Леня доктор.
Ствол винтовки описывал кривые в воздухе, по временам перечеркивая людские головы.
Егеря сильно качало.
- Ты стреляй или положи!
Николай Николаевич, почти не оборачиваясь, выстрелил. Бутылка лопнула.
- Анатолий Иванович, забери у него патроны.
Две девушки, неся корзинки с красноголовиками, подошли со стороны дальнего пруда к сидящим у костра. Они были по-русски - в платках и в сапогах.
- Дядя Коля, пойдем-ка, полежишь немного, - сказала, хорошо улыбаясь, темноглазая и с темными прядями. Подруга ее, тоже улыбаясь, остановилась, не дойдя до костра, и смотрела.
- Настя, племянница, - Николай Николаевич, раскисая, отдал винтовку Лене врачу и стал подыматься, но с трудом.
- Шмелев! Смотри, не обижай Настю мою! Вы, мужики! Глядите у меня!
- Идем, дядя Коля, поспишь маленько, - Настя поддержала егеря, поднырнув под его огромное плечо. Тот сделал шаг.
- Нет, здесь посижу, на ветерку.
- У нас холодильник не работает, - сообщила Настя, так же приветливо улыбаясь, Анатолию Ивановичу — они были знакомы и очень давно.
- С утра работал.
- Надо посмотреть, - как бы соглашаясь, сказал Анатолий Иванович, как бы говоря: «А почему бы холодильнику и не не работать? Все расслабились».
- Сергей, сходишь? Я пока обедом занят. Настя, ты же знаешь Сергея?
- Нет, - Настя с той же улыбкой посмотрела на Сергея.
- Ну, он посмотрит, одним словом.
Девушки подхватили корзинки с грибами, и пошли по земляной дорожке, вьющейся меж пахнувших смолой сосен, поминутно оглядываясь на Сергея, который шел чуть сзади — дорожка была узка для троих.
- А вы рыбачить приехали? - спросила та, другая, не Настя. Голубоглазая.
- Нет, с огородом помочь.
- Жаль, а мы думали, вы нас рыбой угостите, - и девушки засмеялись.
«Рыбой? Попрошу у Лени удочку. Или лучше у Виталия Павловича рыбы спросить».
Эта, в общем-то, незначительная помощь — глубокомысленный осмотр холодильника, скрывающий догадку, что, скорее всего, выбило автомат, и шутливое пожелание получить рыбу дали случайному знакомству молодых людей тот формальный импульс, который так необходим всем нам, когда мы юны и стесняемся самого обычного в жизни обоюдного интереса.
А находиться с девушками Сергею было в сто раз интереснее, чем сидеть у костра.
Анатолий Иванович помешал ложечкой суп в котелке, висящем над горящими поленьями, попробовал соленость и объявил:
- «Зер гут!»
Встал и посмотрел на идеально ровную гладь дальнего пруда.
- Искупаться, разве? Ты, Леня, как скажешь? А потом и закусим.