Или: «Мы помним рыбу, которую в Египте мы ели даром, огурцы и дыни и лук, и репчатый лук и чеснок. (Числа, 11, 5)». Отплатили евреи за эту жизнь Египту кровавой резней и лукавым грабежем пасхальной ночи, а память об этом подвиге возвели в национально-религиозный праздник, справляемый ежегодно и поныне еврейством всего мира.
Духу и смыслу этого праздника человеконенавистничества и мести, как нельзя лучше, отвечает содержание молитвы Шепхох, произносимой в вечер Пасхи и составленной из библейских текстов:
«Пролей гнев Твой на язычников (т. е. неевреев), которые не признают Тебя, и на царства, которые имени Твоего не признают. Ибо они пожрали Иакова и жилище его опустошили. (Пс. 79, б-7). Излей на них ярость Твою, и пламень гнева Твоего да обымет их (Пс. 69, 25). Преследуй их во гневе и истреби их из под небес Господних (Плач Еремии, 3, 66)»...
Но если глубоко порочная духовная сущность еврейства проявляется с достаточной определенностью в празднике Пасхи, то другой и больший праздник иудаизма, Пурим, еще характернее для расовой психологии этого паразитического народа. В этот день евреи празднуют воспоминание о кровавом погроме, учиненном их предками над приютившими их в своей стране персами. Свитки с описанием этого подвига украшаются иудейскими писцами с особой любовью и называются — «Мегила». Еврейская Мегила вошла и в нашу Библию (как предостережение для разумеющих?) под названием книги Есфирь. Вот краткое содержание этой книги.
Красивая еврейка Есфирь, которой руководит своими наставлениями ее воспитатель Мардохей, завоевывает сердце персидского царя Артаксеркса и добивается от него исполнения пожеланий еврейского населения в приютившей его Персии. А пожелания эти сводились к тому, чтобы в 127 областях персидского царства были бы, по заранее заготовленному списку, истреблены представители персидского национального течения, которое, повидимому, не желало мириться с нашествием на страну еврейских паразитов. Добившись от слабого царя при помощи подосланной к нему красавицы Есфири соответствующих полномочий, Мардохей пишет от царского имени указ: «о том, что царь позволяет иудеям, которые во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые притесняют их, детей и жен, и имение их разграбить (Есфирь, 8, 11)». Далее идет рассказ о том, как иудеи «истребляли, убивали и губили» хозяев приютившей их страны, и какая по этому поводу царила у них радость. «В тот же день пришел счет умерщвленным в Сузах, городе престольном, к царю (там же, 9, 11)». И царь обращается к Есфири с вопросом, довольна ли она и каковы ее дальнейшие пожелания. Но кровожадной иудейке мало. «И сказала Есфирь: если царю благоугодно, то пусть бы позволено было и завтра иудеям, которые в Сузах, делать тоже, что и сегодня, и десятерых сыновей Амановых пусть бы повесили на дереве (Есфирь, 9, 13)». Обвороженный царь удовлетворяет и это желание. И вот собираются иудеи — «умерщвляют в Сузах еще триста человек, в прочих областях еще семьдесять пять тысяч человек». На следующий день удовлетворенные иудеи отдыхали и «сделали его днем пиршества и веселья (там же, 9, 18)».
Чтобы увековечить память об этом кровавом преступлении: «постановили иудеи и приняли на себя, и на детей своих, и на всех, присоединяющихся к ним, неотменено праздновать два сии дня, по предписанному о них и в свое для них время, всякий год. И дни эти должны быть памятны и празднованы во все роды, во всяком племени, во всякой области и во всяком городе, и дни эти Пурим не должны отменяться у иудеев, и память о них не должна исчезнуть у детей их (там же, 9, 27-28)».