Подобные же взгляды мы исходим у позднейших государственных деятелей этого века, как Фридрих Вильгельм IV, Мольтке, Бисмарк, и у мыслителей и писателей, как Фейербах, Шопенгауэр, Карлейль, Рихард Вагнер, Поль де Лагард, Ницше, Виктор Гюго, и многих других. Величайший германский историк XIX века Теодор Моммзен назвал еврейство «действенным ферментом космополитизма и национального разложения». А один из величайших французских писателей того же века Эмиль Золя дал в своей, вышедшей в 1896 г., книге «Nouvelle Campagne» следующую беспощадную характеристику «избранному» народу: «Эта проклятая раса, не имеющая более своей редины, своего правителя, живущая паразитом среди наций, притворяющаяся, что признает их законы, но послушная в действительности лишь своему богу Грабежа, Крови и Ненависти, выполняющая повсюду хищную миссию завоевания, которую возложил на нее этот бог, устраивающаяся в каждом народе, как паук посредине своих сетей, чтобы подстерегать свои жертвы, высасывать кровь из всех, жиреть за счет чужих жизней!..»
Таковы были взгляды на еврейство, высказанные на протяжении веков одаренными и виднейшими представителями западноевропейской культуры и государственности.
В императорской России отношение власти и еврейскому вопросу неизменно характеризовалось стремлением оградить народ от паразитизма евреев.
«Я хочу видеть у себя лучше язычников, нежели жидов; все они плуты и обманщики. Я искореняю зло, а не распложаю», — говорил наш Великий Петр.
«Как-то уже по неоднократным предков наших указам, по всей нашей Империи жидам жить запрещено. Но ныне нам известно учинилось, что оные жиды еще в нашей Империи под разными видами жительство свое продолжают, от чего ни иного какого плода, но токмо нашим верноподданным крайнего вреда, ожидать должно. А понеже наше матернее намерение есть от всех чаемых нашими верноподданными и всей нашей Империи случиться могущих произойти худых последствий крайне охранять и отвращать, того да всемилостивейшие повелеваем: из всей нашей Империи, как то великороссийских, так и то малороссийских городов, сел и деревень, всех мужска и женска пола жидов, какого бы кто звания и достоинства ни были, совсем их имением немедленно выслать заграницу и впредь оных ни под каким видом в нашу Империю ни для чего не впускать», указывала Елизавета Петровна.
Но не одна только власть в России понимала опасность возможного еврейского засилья. Наш великий писатель, мыслитель и провидец Ф.М.Достоевский посвятил еврейскому вопросу, постепенно принявшему, после присоединения Западного края и последнего раздела Польши, пропорции государственной проблемы и в России, целые главы своего гениального «Дневника Писателя», из которых мы приведем лишь несколько характерных отрывков.
«Ну, что, если б это не евреев было в России три миллиона, а русских; а евреев было бы 80 миллионов — ну, во что обратились бы у них русские и как бы они их третировали? Дали бы они им сравняться с собой в правах? Не обратили бы прямо в рабов? Хуже того: не содрали бы кожу совсем? Не избили бы дотла, до окончательного истребления, как делали они с чужими народностями в старину, в древнюю свою историю?.. (Дневник Писателя за 1877 г.)
«В окраинах наших спросите коренное население, что двигает евреев, и что двигало их столько веков. Получите единогласный ответ: безжалостность; двигала их столько веков одна лишь к нам безжалостность и одна лишь жажда напитаться нашим потом и кровью». (Там же).
«Укажите на какое-нибудь другое племя из русских инородцев, которое бы, по ужасному своему влиянию, могло бы равняться в этом смысле с евреем. Не найдете такого; в этом смысле евреи сохраняют всю свою оригинальность перед другими русскими инородцами. А причина тому, конечно, этот «статус ин стату» (государство в государстве) его, дух которого дышит именно этой безжалостностью ко всему, что не есть еврей, этим неуважением ко всякому народу и племени, и ко всякому человеческому существу, кто не есть еврей». (Там же).
Из всего вышеприведенного вытекает вполне категорический и не терпящий возражений ответ на поставленный нами в этой главе вопрос: — антисемитизм отнюдь не является «признаком некультурности», а, наоборот, одаренные и культурнейшие люди всех времен и всех народов, соприкасавшиеся с еврейством, были убежденными антисемитами. Это наблюдение заставило известного французского историка и философа Эрнеста Ренана признать, что «антисемитизм всегда был отличительным признаком просвещенных умов».