Алешка советовал съездить в кочегарку, там, вроде бы, медведь опрокинул емкость с соляркой… Но Григорий уже не слушал, у него разболелась голова. «Оставлю на завтра», — решил он.
Он ехал на кордон по лесной тропе и мерещилось ему: то тут, то там из-за дерева выглядывает медведь, машет лапой и строит рожи.
Утром Григорий вышел на крыльцо, огляделся и остолбенел! Мотоцикл его стоял, прислоненный к сосновому стволу, розовому в свете утра, а в седле сидел… медведь! Сидел, опершись передними лапами на руль! Егерь попятился и протер глаза. Медведь весело поглядывал черными глазенками и качал башкой.
— А ну, пошел! — закричал Григорий. Схватил черенок лопаты и бросился на медведя с такой яростью, какой в себе и не подозревал. Зверь с ревом побежал! Григорий швырнул вслед палку, посылая проклятия всем прирученным зверям и всем тем, кто их приучил…
Судьба медведей была решена очень скоро. Директор созвал небольшое совещание. В лесхоз пришло очередное письмо, подписанное группой отдыхающих, которые требовали предоставить им нормальный отдых, и не травить медведями. Копия письма, как оговаривалось, была направлена в областной центр. И хоть это было всего лишь письмо, Григорий ясно услышал тот скрипучий голос, что несся ему вдогонку в санатории «Волна».
— Вот такие дела, — сказал Иван Дмитриевич, протирая платком стекла очков и в голосе его чувствовалась неуверенность и виноватость.
— Надо отловить! — внес предложение старший охотовед. — И передать зоопарку.
— Поддерживаю! — сказал директор. — Не вижу другого выхода. Что скажешь ты, Григорий?
— Отловить… А как ловить будем?
— Думайте! Завтра обсудим!
Но назавтра был совсем иной разговор.
— Звонил в зоопарк, — сказал Иван Дмитриевич, и все насторожились, почуяв неладное… — Зоопарку не нужно… У них есть медведи…
Директор потупился.
— Пришло распоряжение… Думаю, что придется отстрелять…
Прошло несколько лет и про медведей стали забывать. Но рассказы о них сохранились, обрастали вымышленными эпизодами. Кто верил этим рассказам, кто нет. Отдыхающие жалели медведей и нередко можно было слышать разговоры о том, что вот были времена — дикие звери подходили прямо к человеку, а теперь все кругом поразгоняли, поуничтожили…
Один Григорий знал, что в его обходе живет медведь. В лесу иногда попадались разрушенные муравейники и вывернутые из земли валуны, да такие, что под силу только медведю. Самого же медведя увидеть не удавалось.
Но однажды случилось… Григорий шел на дальний участок обхода к озеру Лебяжьему, чтобы проверить гоголятники, почистить и подремонтировать, если нужно. Было раннее утро, птицы только начинали пробовать голоса, над низким кустарником повисла туманная дымка. В том месте, где тропа круто поворачивала, огибая болото, навстречу Григорию вышел огромный медведь. Медведь, как и егерь, не ожидал встречи, остановился в трех шагах и замер в растерянности. По-видимому, поняв, что таиться и бежать поздно, медведь угрожающе рявкнул.
Григорий оцепенел, не в силах отвести взгляда от маленьких блестящих глаз зверя… Это был Горбатый! Те же высокие лопатки, темная масть и низко опущенная голова. Но какой он стал большой! Лапа медведя, упершаяся в комель осины, не уступала по толщине стволу.
— Иди, иди, Горбатый, — невнятно и хрипло произнес Григорий. Язык его сделался неповоротливым.
Медведь медленно повернулся и пошел, мотая из стороны в сторону лобастой головой. По пути он наподдал лапой трухлявый пень, и тот разлетелся грязно-желтыми брызгами.
Григорий почувствовал слабость в ногах и опустился на влажную от росы траву.
«Вот это медведь! — стучало в мозгу, — это медведь!»
Прошла опасность, и страх прошел. Но осталась горечь… Глядя на заросли кустарников, бесшумно поглотившие зверя, Григорий думал о том, что Горбатый остался один на весь лес, а это означало, что ему никогда не встретить медведицу и потомства у него никогда не будет.
Егерь не знал, как помочь медведю…
Взошло солнце. Светлые волны света побежали по листьям. Так хорошо было вокруг. Но лицо Григория оставалось насупленным и озабоченным.
КЫЗЫЛ-ЖАР
Машина пришла в двенадцать. Из низкого домика высыпала группа студентов с рюкзаками и «спальниками». Все побежали к грузовику. Чеков, не спеша, застегнул лямки рюкзака, вскинул его на плечо и так же неторопливо пошел через узкий двор, в котором едва размещались колодец и круглая глиняная печка-тандыр, к машине. Выглядел он в своем импортном джинсовом костюме совсем неплохо. Чеков ухватился за борт и легко вспрыгнул в кузов.