был относительно безлюден, не считая местных жителей, возделывающих оливковые рощи,
усеявшие крутые, отвесные склоны холмов, а по вечерам гулявших (если удавалось пробудить их
от послеобеденного сна) по ресторанам и кафе, усеявшим великолепное морское побережье.
Учитывая, насколько пустынен был город, отказ секретарио поженить нас казался странным. Было
очевидно, что в мэрии коммуны Диано-Сан-Пьетро происходило не слишком много интересных
событий. За исключением нас, седого секретарио, нашего переводчика и будущего шафера Инго
здание было пусто. Толп народа, барабанящих в двери городских властей Диано-Сан-Пьетро с
требованием поженить их, я не заметила.
И все же вид секретарио говорил о крайнем нежелании даже допустить мысль, что двое
американцев будут сочетаться браком в его городке.
- Вы не понимаете, - начал упрашивать он нас на ломаном английском. – Здесь, в Италии, мы
очень серьезно относимся к институту брака. Нужно много всего сделать, заполнить массу
всевозможных документов.
Тут мы выложили перед ним Stato Libero, который заполнили в Генеральном консульстве Италии
еще в Нью-Йорке, прежде чем ехать в Европу. Консул заверил нас, что это заявление,
подписанное четырьмя свидетелями, не состоящими в родстве с нами и друг с другом, –
единственный официальный документ, который понадобится нам, чтобы сочетаться браком в
Италии во время отпуска.
Но в дополнение к этому мы также захватили переведенные на итальянский свидетельства о
рождении и наши паспорта. «Итальянцы, – объяснили мы так любезно, как только могли, – не
единственные люди в мире, которые серьезно относятся к институту брака».
Секретарио взял у нас документы с выражением растерянности и досады на лице. Было очевидно,
что ему вовсе не хотелось заниматься этим за час до обеденного перерыва – трехчасового
обеденного перерыва.
Факт Номер Один: В Италии все действительно закрывается с двенадцати до трех, как это описано
в «У каждого парня есть сердце»: банки, магазины, бакалейные лавки; все, что угодно, лишь бы
позволить служащим насладиться обедом в кругу семьи.
Пробормотав, что ему надо поговорить с мэром, секретарио исчез в соседнем кабинете. Вернулся
он несколько минут спустя в компании крупного мужчины в спортивном костюме, который жевал
нечто, напоминающее сэндвич с салями и луком. Этот джентльмен, как оказалось, и был мэром
Диано-Сан-Пьетро. Он бросил на наши бумаги быстрый взгляд и, вздохнув, спросил:
- Почему вы просто не могли пожениться в Лас-Вегасе, как нормальные американцы?
Факт Номер Два: Он действительно именно так и сказал, прямо как в книжке.
Сознаюсь: я свадьбофоб. Я ничего не имею против брака. Но вся эта шумиха с толпой народа,
свадебным платьем, регистрацией, букетом и тортом пугает меня до чертиков. Читатели часто
упрашивают меня написать продолжение того или иного из моих современных романов, в
котором будет описана свадьба тех-то и тех-то героев. Но все дело в том, что я не могу этого
сделать, поскольку сама я никогда не занималась подготовкой к свадьбе и не представляю, как
кто-то может с этим справиться.
Одиннадцать лет назад – когда мы поехали в комунну Диано-Сан-Пьетро – мне было двадцать
шесть, а мой будущий муж Бенджамин был зрелым мужчиной тридцати двух лет. Мы, безусловно,
были достаточно взрослыми, чтобы понимать, чего хотим – и это не было пышное
бракосочетание. И уж точно не женитьба в Вегасе, мировой свадебной столице.
Факт Номер Три: Точно так же, как жених и невеста в моей книге «У каждого парня есть сердце»,
мы с Бенджамином решили сбежать в Италию – только не потому, что наши родители были
против нашего союза (как у Холли с Марком), а потому, что:
а) От мысли о выборе свадебного платья я в самом деле покрывалась крапивницей (платье,
которое я в итоге надела, нашел Бенджамин, это было платье для коктейлей Билла Бласса длиной
до колен, украшенное белым кружевом, с черными лентами и узором в горошек).
б) Хотя наши семьи ладили между собой, мысль собрать их всех в одной комнате пугала. Оба мы
были родом из многочисленных кланов, оба по происхождению были наполовину ирландцами, а
наполовину итальянкой и венгром, так что всегда существовала вероятность, что все может
закончиться кулачным боем.
в) Бенджамин, как и Кэл, герой «У каждого парня есть сердце» (Факт Номер Четыре) имел кое-