Будущая мать, которая не собиралась избавляться от ребенка, кутаясь в пуховую оренбургскую шаль, как раз размышляла над своей незадавшейся жизнью, когда к ней явился Павел.
– Марина, прости меня, – сказал он, и лицо его горько скривилось.
– И за что же? – очень удивилась Марина его гримасе.
– Ты знаешь...
– Не знаю, Паша. Ты уверял меня, что все делал правильно...
– Ну... дурак был... идиот... Как хочешь меня назови... Но я действительно люблю тебя, Маришенька... сильно люблю... Я даже сам не знал, до какой степени... честное слово...
Марина смотрела на мужа, с которым так еще и не развелась, и не чувствовала ничего. Ничего! И куда только делась та возвышенная светлая любовь, с которой она выходила замуж? Перед ней на стуле сидел совершенно заурядный человек с песочного цвета волосами, легкими веснушками на худощавом, немного непропорциональном лице и светло-карими, маловыразительными глазами. Да отчего же это прежде при взгляде на Павла у нее заходилось сердце и даже плакать хотелось от умиления? Чему тут умиляться?! Какие же у него длинные руки. А этот вихор на затылке... Как гребень у петуха... А носки-то... носки! Какие ужасные на нем носки, не говоря уже о рубашке! Что за пошлые кубики?! И губы... Почему ей раньше все время хотелось целовать этого человека? Он же ей совсем чужой...
– Уходи, Паша, – сказала Марина и еще плотнее закуталась в свою шаль.
– Я не уйду, потому что... – Павел, замявшись, замолчал, но жена ничем не подбодрила его. Она молча смотрела ему в глаза, и он вынужден был закончить: – Потому что знаю: ты беременна...
– И что?! – вскинулась Марина.
– Ну и вот... Ребенок же мой... Ты же не будешь утверждать, что он от другого?
– Не буду.
– Поэтому я и предлагаю нам с тобой начать все заново.
– Зачем? – искренне удивилась она.
– Затем, что ребенку нужен отец.
– Нужен, – согласилась Марина. – Но не такой, как ты.
– Да чем же я так уж плох?! – возмутился Павел. – Ты же любила меня! Во всяком случае, говорила, что любишь...
– Я ошибалась...
– Мариш... – метнулся к ней Павел, схватил за руку и очень горячо заговорил: – Ну... я признаю, что был невыдержан и груб... Но это же... даже не от глупости... а от незнания, как надо...
– Даже не вздумай сказать, что у тебя до меня никого не было! – усмехнулась она. – Ты очень профессионально стаскивал с меня колготки.
– Я не собираюсь оправдываться и врать. Мне ж не семнадцать лет! Да, у меня были девчонки... Но такие... которым все равно как... Я когда вернулся из армии, в разгул ударился... Друзья по таким злачным местам водили, что... – Он безнадежно махнул рукой. – А там, знаешь ли, не до нежности...
– Ты никогда мне об этом не говорил. – Марина удрученно покачала головой.
– Разве подобными похождениями хвалятся перед девушкой, на которой хотят жениться?
Марина промолчала. Павел посчитал молчание добрым знаком и поцеловал руку жены, которую сжимал в ладони. Она торопливо отняла ее и сказала:
– Запоздали твои признания, Паша. Я больше не люблю тебя.
– Да не может такого быть! – возмутился он. – Чего же стоила тогда твоя любовь, если сразу пропала, стоило мне один раз ошибиться! Ведь всего один!
Марина пожала плечами и печально произнесла:
– Кто же знает, Павлик, из чего рождается любовь и куда уходит...
– Мариш! Ну дай мне еще один шанс! У нас же... ребенок! Я буду хорошим отцом, вот увидишь! И мужем тоже... постараюсь... Не поверишь, но я у ребят даже книжки специальные взял...
– Какие еще книжки? – не поняла Марина.
– Ну такие... где про сексуальную гармонию... чтобы все красиво, чтобы тебе приятно было...
– Ерунда все это, – отмахнулась она.
– Не скажи... Знающие люди говорят, что очень полезные книги...
– Мне ничего не нужно от тебя и твоих книг, Паша: ни пользы, ни гармонии. Прошло у меня к тебе все, понимаешь?!
Марину с новорожденным сыном из роддома все-таки встречал Павел в тесной компании собственных родителей, двух братьев и младшей сестры с мужем.
– Мариночка, поедемте к нам, – смущенно пряча глаза, попросил ее Аркадий Матвеевич. – Мы уж и кроватку для малыша у вас в спальне поставили, и пеленки есть, и всякое такое... ну... что маленькому нужно...
– Поезжай, доченька, – посоветовала и почему-то сразу прощально махнула рукой Маринина мать. – Пусть все по-людски будет.
Вслед за матерью согласно и чересчур часто закивал отец, а старшая сестра Нонна сказала:
– Соглашайся, сеструха! Если что, опять назад вернешься! А пока пусть папаша на младенца поработает! А то больно хорошо устроился! Пацана забабахал – а другим растить?
– Похоже, вы все уже за меня решили, – усмехнулась Марина.