— М?
— Как ты быстро ушла, ха-ха, — слегка улыбнувшись, — Эм… а на чём мы остановились?
Хотелось уже побыстрее проститься с этой проблемой, рассказать и доказать ей, что никаких мотивов у Моны и во взгляде не было. Хоть и пылала к нему незнакомое чувство.
Сахароза стояла, не проговорив и слова, как и, собственно, всю пару провела в молчании, ожидая горькую правду.
— Ну… на самом деле я не так хорошо знакома с Тимеем, к тому же, я не знаю, где его искать, поэтому так. Ты уж не думай про меня ничего плохого.
Девушка пыталась приглядеться к её глазам, в которых, по всей видимости, не виднелась ложь.
Это начало радовать… но..
— Тогда откуда ты знаешь, где проживает Альбедо? — вспомнив это, серьёзность вернулось к ней.
— Так это… — она запнулась в словах, — Вы же всегда вместе домой ходите, ну и в тот день, когда я проходила мимо и случайно увидела, как ты заходишь домой, узнала где живёт и Альбедо, вы же соседи… это не трудно было запомнить… ха-ха, — смех оказался явной защитой.
— Хорошо, — как-то сухо ответила та.
А Мона только мягко улыбнулась, спокойно выдыхая воздух из лёгких.
По пути в кабинет, та внезапно повернулась к мятноволосой:
— А не хочешь встретиться на выходных?
Звучало уже с оптимизмом.
— Д-давай, у меня… — она вспомнила те самые печенья, что давно лежат на столе, дожидаясь своего дня, — Есть для тебя небольшой подарок, — уже с еле заметной улыбкой произнесла Сахароза.
— Ой, как интригу-у-ующе! Буду с нетерпением ждать, — радуясь, пискнула Мона, продолжая идти.
Следующие пары прошли уже не так нудно, как первая, более оживлённо да и подруги иногда перекидывались словами.
Наконец-то всё наладилось, — в мыслях сказала Сахароза.
Сильное напряжение сопровождало её, которое несколько дней не хотело отпускать. На душе стало явно спокойнее, а прощать оказалось нечего, хоть и странно это звучало.
Отмазка?
Навряд ли.
Ну, а после всех пар у выхода из университета её поджидал Альбедо, на лице была всё та же серьёзность, спокойствие и уверенность.
Особо они не разговаривали, но юноша дал понять, что был рад встречи с ней, что ничего не оборвалось между ними, что отношения никак не испортились.
***
На следующий день — во вторник, по расписанию, Альбедо должен был заниматься с Моной.
После всего что произошло между ними — не особо уже горел желанием.
Поэтому специально и незаметно задержался на семинаре, а вернее — просиживал на лавке возле кабинета.
Может, это её отпугнёт?
Безусловно, Мона хороший человек, умная и сообразительная. Но, зачем ей вообще химия? Если в основном она занимается астрологией, какие у неё намерения?
Странно.
И всё же, он встретил желаемого Тимея, который тоже ходил на семинар, только уже в другой.
— О, а ты чего здесь сидишь? — в голосе послышалось удивление.
— Да так, уже собираюсь уходить, — он встал со скамейки, — Не желаешь пойти с нами?
— Спрашиваешь ещё, — усмехнувшись, — Сахароза уже ушла? — настороженно спросил Тимей.
— Да, не стала ждать нас.
— Не похоже на неё, обычно ждёт до последнего, чтобы просто пойти вместе, — это стало его напрягать.
— Я не стал расспрашивать её об этом.
Парни спустились на первый этаж, где и сидела в ожидании Мона, которая уже не знала, чем себя занять.
В глазах её сразу появился яркий блеск, как только в длинном коридоре появился он.
Но она уж совсем не ожидала встретить вместе с ним Тимея, который так оживлённо вёл беседу со светловолосым юношей. А тот, даже порой улыбался и много говорил в ответ.
Раздражает.
— Привет, Мона! — громко бросил Тимей, а за ним и холодно поздоровался Альбедо.
— Привет, Альбедо, — не обращает внимания на его друга.
Будто специально делая это всё на зло, он как-то… раздражал девушку, хоть и ничего такого не вытворял, выглядел глупо, причёска странная, да и оптимистичен как-то сильно.
По пути они и вовсе молчали, Мона пыталась оживить эту тишину разными разговорами, но ответ получала только от друга светловолосого, который сухо и коротко отвечал, и то, иногда.
Когда Тимею пришлось сворачивать в другую сторону, он радостно со всеми попрощался и ушёл своей дорогой.
А Альбедо не спешил идти дальше, лишь развернулся к девушке, одаряя её проницательными небесными очами, которые так по умному смотрели на неё.
— Где будем заниматься?
Он звучал так серьёзно, что назревал вопрос: он с Сахарозой тоже так общается? Или…
— Ах, ну, я не знаю, где тебе будет удобнее? — промямлила она.
— Как-то… без разницы.
— Давай тогда у тебя, — в голове ехидно посмеялась Мона.
Он лишь кивнул и пошёл в сторону своего дома.
Оставшуюся дорогу они так же молчали, и это стало напрягать, или даже как-то смущать юную девушку.
По приходу к нему, он быстренько разделся и показал куда вешать верхнюю одежду, а сам пошёл в комнату.
Коридор оказался длинным, обои нежно-серого оттенка, на которых висели картины, крючков для одежды было всего два… да и место для обуви было не таким уж просторным. По пути к комнате у него стояла тумба, а на ней лежали металлические весы, рядом всякие мелочи в виде бумаг и побрякушек.
Пройдя в комнату, та присела за стул, замечая творческий беспорядок на столе, лежало много книг и бумаг, исписанные тетради, которые… по всей видимости, не из университета и чернильное перо, а сверху же висела ещё одна картина, на которой изображён Драконий Хребет.
На стуле висела бело-серая накидка с капюшоном, также сзади было окно, что занавешено красивыми шторами. На них рисовались разные узоры из созвездий и звёзд. Это удивило. На подоконнике особо ничего не лежало, только две толстые книги, да какой-то пустой бокал.
— Ты тоже любишь звёзды? — радостно спросила она.
Попутно рассматривая каждую из них.
— Можно и так сказать, — он искал свободные листки для дальнейшего занятия, так как Мона, к сожалению, забыла их взять.
Это так… обрадовало её, что наконец-то встретила человека, который тоже увлекается звёздами.
А собственно там, где он искал, рядом стояла односпальная кровать, простынь которой была тёмно-серой и с какими-то бледно-жёлтыми… звёздами? Не удавалось рассмотреть. А рылся он в тумбочке, на которой стоял горшок с цветком и на удивление, это оказались сессилии.
Альбедо нравятся эти цветы? — интересовалась она у себя в мыслях.
А так, в принципе, здесь было весьма просторно, только вот, зачем-то много исписанных бумаг, тетрадей и каких-то чертежей…
— У тебя тут… уютненько, хе-хе, — слегка улыбнувшись, промолвила она, всё пытаясь взбодрить обстановку.
— Хм… благодарю. Я кстати нашёл, то что искал, — он взял чистую тетрадь из ящика, после подошёл к девушке и уселся за второй стул, который недавно принёс с кухни.
— С каких тем мы начнём?
— Давай, пожалуй… с этих уравнений, — доставая заранее подготовленную тетрадку по химии, она указала на них пальцем, — Плохо в этом… разбираюсь… — неловко произнесла она.
А дальше Альбедо начал не спеша объяснять эту тему, он приводил хорошие аргументы и подробно рассказывал каждый фрагмент.
На улице уже давно стемнело, загорелись фонари.
***
Следующие пару недель они всё также встречались по вторникам.
Сначала он казался замкнутым, много вздыхал и многие вопросы оставлял в воздухе. Это несколько беспокоило её, но показывать не стала, это не то, за что нужно цепляться.
Больше всего ей нравилось, когда он пытался показать что-то на живом примере, обычно, это были какие-то скомканные бумажки и непонятные побрякушки. Один раз даже случайно взял маленькую фигурку лягушки, в качестве нумерованной цепи, когда объяснял, как и зачем это происходит, после чего они долго смеялись с этого, а Альбедо попытался ускользнуть от этого недоразумения, задавшись вопросом вслух: Откуда здесь это?