— Мы слышали о вас много хорошего. Поэтому и пришли к вам за помощью…
— Хорошо, я скажу, — промолвила Грета. — Конечно, я сразу догадалась, зачем вы пришли. Вас, — кивок головой в сторону Жольдаса, — я видела на демонстрации, когда мы встречали Красную Армию. Тогда вы шли впереди колонны и несли красное знамя… Поэтому я вам верю. Да, верю… Так вот, позавчера ко мне подошел Варпа и спросил: «Где находится Крюгер?» Я испугалась. С Крюгером я почти незнакома, видела его несколько раз у Рейтера, где часто бываю и куда раньше заходил Варпа. И вот Варпа почему-то предположил, что я запомнила Крюгера… У Варпы была ссора с Рейтером, и с тех пор Рейтер ничего не хочет слышать о Лукасе…
— Простите, сначала вы сказали Варпа, теперь — Лукас?..
— Иногда Рейтер называет Варпу Лукасом. Что это значит, я не знаю.
— Как он выглядит, этот Варпа — Лукас?
— Высокий, слегка сутулый… У него большой нос…
— Он не болен? — спросил Жольдас.
— Возможно. Во всяком случае выглядит он неважно… Когда он сказал мне: «Ты знаешь, где находится Крюгер!» — я испугалась и крикнула: «Нет, не знаю!» И пошла прочь. А он мне вслед: «Нет, знаешь, знаешь!»
— Хорошо. Но вы не сказали главного: действительно ли вам известно, где скрывается Крюгер?
— Два дня назад он был у Рейтера, — она подошла к окну и указала рукой, — вон большой деревянный дом. Видите?
— Дом бакалейщика? — спросил Жольдас.
— Да.
— Один вопрос, Грета. Если вам почему-либо не захочется отвечать, можете не отвечать, — девушка насторожилась, а я продолжал: — Почему Рейтер не побоялся впустить вас к себе в дом, когда у него был Крюгер?
— Вы хотите спросить, почему мне доверяют такие люди? — с оттенком обиды произнесла Грета, а большие серые глаза ее стали строгими. На слове «такие» она сделала ударение.
У меня невольно вырвался жест, я хотел показать, что ничего плохого о ней не думаю, а намерен выяснить более подробно все обстоятельства дела, но она не дала мне возможность сказать и заговорила сама:
— Хорошо. Я вам объясню. Семнадцать лет я и мои родители работали и жили у Рейтеров в усадьбе. Как только я подросла, стала ухаживать за его детьми, убирала в доме. Хозяева привыкли к нам и перестали нас замечать. А если точнее сказать, то никогда нас не замечали. Слуги, и все! Два года назад на их ферме умер отец. Мама и теперь помогает им в хозяйстве, иногда и я захожу. Они не замечают нас и сейчас. Не хотят понять, что времена далеко не те…
Мы оставили Грете наш телефон, поблагодарили за чай и попрощались.
— Мировая девчонка! — сказал я, когда мы вышли на улицу.
— Не девчонка, а девушка! — поправил меня Жольдас и поспешил перевести разговор на другую тему.
В кабинете Дуйтиса сидел Крылов. По лицу его я понял, что он в курсе дела и более того — Крылов доволен. Я докладывал о беседе с Гретой, Жольдас стоял рядом и согласно кивал головой. Закончив, я высказал предположение: не является ли наш любитель абсента Лукасом?
— Вы, кажется, близки к истине! — улыбнулся Крылов. — А пока… — он взглянул на часы, — трех часов для отдыха вам достаточно? Сходите в кино, поразвейтесь. Ну, шагом марш!
— А как же с Крюгером? — спросил Жольдас, не особенно обрадовавшийся отдыху.
— Теперь он от нас не уйдет!
Жольдас удивленно взглянул на Дуйтиса и на Крылова. Конечно, ему хотелось как можно скорее разделаться с Крюгером: поймают бандита, и кончатся все его мытарства. Оплошность будет исправлена. Так, по-видимому, думал Жольдас. Но у Дуйтиса, видно, были какие-то свои планы, спрашивать о которых неудобно. Жольдас тяжело вздохнул и вышел вслед за мной.
Меня неудержимо тянул к себе злополучный дом Рейтера. Я не мог ни о чем другом ни думать, ни говорить. И, выйдя из клуба, предложил:
— Послушай, Витаутас, что, если махнуть к этому проклятому дому? Хоть взглянуть на него!
— Ты же знаешь, Володя, нельзя мне там появляться. Увидят — все пропало!
— Хорошо. Давай сделаем так: ты проводишь меня до ближайшей улицы и подождешь. Я, не останавливаясь, пройду мимо дома и вернусь другим путем. Тебя, уверяю, никто не увидит.
— А-а… Поехали…
Темнело. Неожиданно пошел крупный снег. Трава уже зеленела, листья на деревьях готовились распуститься, и снег был совсем некстати, но мне казалось, что лучше погоды нельзя и придумать.
— Я буду ждать тебя здесь, — сказал Жольдас все еще хмуро, когда мы вышли из автобуса, проехав на одну остановку дальше дома Рейтера. Я почувствовал, что ему не по душе моя затея, но отступать не хотелось. — Иди по параллельной улице. Пятый дом слева.
Я закурил и неторопливо зашагал. Дом Рейтера стоял в глубине двора. Позади темнели какие-то пристройки, а еще дальше лежало поле с перелеском. Город здесь кончался.
«Да, трудно будет наблюдать за Рейтером. С улицы не подойдешь, а улизнуть из дому довольно просто: шагнул в лесок, и поминай, как звали! Ночью же Крюгеру поможет и темнота… Спишь, Крюгер? Дрожишь за свою шкуру?»
…А спустя часа полтора в кабинете Крылова состоялся неприятный разговор.
— Где вы были сегодня вечером? — спросил меня Крылов ледяным тоном.
— Я? — вопрос удивил меня, и я пожал плечами.
— Вы, лейтенант Листов, — официальный тон майора не предвещал ничего хорошего.
— Был в клубе, потом гулял…
— А точнее? — резкий голос оглушил меня. — Точнее! — решительно потребовал Крылов.
— Я был там…
— Ага, значит, там? Моцион совершали?.. Так вот, дорогой мой коллега, что вы скажете, — Крылова душил гнев, — если я вам сообщу, что своим легкомысленным поступком — да, да, легкомысленным, несовместимым… вы едва не сорвали всю операцию!
— Меня же никто не видел!
— Тогда откуда это известно мне?
Крылов долго молчал. Темные, обычно приветливые глаза, были полны гнева. И увидев эти глаза, я по-настоящему понял, какой глупостью была поездка на окраину города. Майор прав, случиться могло всякое…
— Прошу меня строго наказать.
— Кроме того, — сдерживая себя, продолжал Крылов, — знаете ли вы… Знаете ли вы, что тяжело ранена Грета?
— Не может быть?! — У меня под ногами качнулся пол.
ЗАСАДА
— Приведите ко мне Лукаса! — приказал Крылов. — Самое время поговорить с ним. Сейчас он живет у брата своей жены на Озерной улице и почему-то скрывает от всех свой новый адрес.
Небольшие домики на окраине города появлялись тут и там, среди начинающих кудрявиться деревьев. За ними виднелись покрытые свежей зеленью огороды. Вдали мелькнула и скрылась за бугром блестящая, как лист новой жести, гладь воды.
Вот и нужный адрес. Приземистый, нескладный деревенский дом. Громко хлопнула дверца автомашины. Во дворе пусто. В одном из окон метнулась тень и пропала. И снова все замерло. Постучали. Никакого ответа. Жольдас что-то крикнул. И вдруг послышался слабый стон. Жольдас слушал, прижавшись ухом к двери.
— Там кто-то есть! Сейчас загляну в окно, — сказал я и побежал за угол дома. Одно окно было слегка приоткрыто, и я направился к нему. Только хотел заглянуть в комнату, как услышал резкий скрежет и глухой удар. «Дверь! — промелькнуло в голове. — Скорее к Жольдасу!» Я рванулся обратно, но голос Жольдаса уже раздался из комнаты и тут же ударил пистолетный выстрел. Я заметался, обернулся и увидел в проеме окна массивную фигуру. Размышлять было некогда. Я схватил руками за шероховатые, покрытые грязью голенища. Сильный удар в грудь бросил меня на землю.
Когда я опомнился, Жольдас по огороду гнался за неизвестным. Тяжело ступая по вскопанной земле, мужчина бежал к озеру. Жольдас его догонял. Я поднялся и, прихрамывая, побежал вдогонку. На какое-то мгновение неизвестный приостановился, не целясь, выстрелил. Жольдас слегка наклонился и присел. Когда я подбежал к Жольдасу, неизвестный был далеко.
— Ранен?
— В доме кто-то есть, — вместо ответа крикнул Жольдас.
Вместе с подоспевшим шофером я отвел Жольдаса к машине.