Пенелопа оставила у меня часть вещей, пока в новой однокомнатной квартире в Грэмерси укрепляли дверь и окна, — многочисленные предметы одежды, среди них три платья, искусно расшитый топ, две пары туфель, четыре сумки и драгоценности, подаренные родителями в попытке отвлечь дочку от мрачных мыслей. Я примеряла, роняла, разбрасывала, лихорадочно металась по квартире, танцевала под песню «Нам хорошо» Пэт Бенетар176 с Миллингтон на руках и, наконец, к шести часам уселась на диван ждать.
При сообщении Симуса о том, что приехал Сэмми, я испугалась, что перестану дышать. Через минуту Сэмми был уже в дверях. Он изумительно выглядел в рубашке и пиджаке, но без галстука, — стильно и модно, но без излишних потуг. Волосы отпустил до прекрасной длины, когда их не назовешь ни длинными, ни короткими. Как у Хью Гранта, если хотите. Когда Сэмми наклонился поцеловать меня в щеку, от него чудесно пахло мылом и мятой, и если бы я не держалась за дверной косяк, точно хлопнулась бы в обморок.
— Очень рад встрече, Бетт. — Сэмми за руку вел меня к лифту.
«Арлекинки» не подвели: хотя после нашей последней встречи прошло несколько месяцев, у меня было ощущение, что мы расстались не далее как вчера.
— Я тоже, — отозвалась я, радуясь возможности целый вечер любоваться его профилем.
Сэмми повел меня в прекрасный винный бар в трех кварталах от дома, где мы уселись за дальний столик и всласть наговорились. Я с удовольствием убедилась, что он совсем не изменился.
— Расскажи, как твои дела, — попросил он, отпив красного вина, которое заказал со знанием дела. — Чем ты занималась все это время?
— Не у меня одной отличные новости, — возразила я, подумав, что от скромности не умру. — Я прочла, наверное, каждое слово о твоем заведении — отзывы фантастические!
— Ну, мне улыбнулась удача. Редко кому так везет. — Сэмми кашлянул со смущенным видом. — Бетт, мне… нужно тебе кое-что сказать.
О Господи. Плохой знак. Я выбранила себя за скороспелый энтузиазм — это же надо вообразить, что телефонный звонок Сэмми, пусть даже в мой день рождения, означает нечто большее, чем дружба. Он всего лишь сдержал обещание, данное знакомой. Проклятые «арлекинки», это они во всем виноваты. Я решила немедленно избавиться от этих жалких творений, слишком легко пробуждающих беспочвенные ожидания. Доминик или Энрике никогда не произносят «мне нужно что-то тебе сказать», перед тем как сделать предложение женщине своей мечты. Это слова мужчины, готового объявить, что он влюблен — но в другую. Вряд ли я смогу выдержать даже малую порцию плохих новостей.
— Неужели? — Я скрестила руки на груди в невольной попытке физически защититься от сообщения. — И что же?
Он как-то странно поглядел на меня, но тут некстати вмешался официант, положив перед Сэмми счет:
— Простите, ребята, что тороплю, но мы закрываемся на частную вечеринку. Прошу освободить столик как можно скорее.
Мне захотелось завизжать. Стоит ли ждать, чтобы услышать, что Сэмми влюблен в гибрид модели для купальников и матери Терезы? Наверное, да, потому что я ждала, пока Сэмми наберет в бумажнике денег без сдачи, ждала, пока он сбегает в комнату для мальчиков, ждала такси на улице, ждала, пока Сэмми с таксистом обсуждали, как лучше проехать в ресторан «Мистер N». Я с облегчением услышала, что мы идем в его ресторан, до этого я лишь робко надеялась на это. Затем Сэмми позвонили по-сотовому. Он что-то пробормотал, несколько раз сказал «угу» и один раз «да», но в целом был немногословен, и я поняла — у меня сжалось под ложечкой, — что он говорил с Ней. Когда Сэмми наконец сложил телефон, я повернулась, взглянула ему прямо в глаза и спросила:
— Так что ты хотел мне сказать?
— Невероятная штука… клянусь, я сам узнал об этом лишь пару дней назад, но… Помнишь, я упоминал о неизвестных инвесторах?
Хм, не похоже на признание в любви к другой женщине. Позитивный поворот, однако.
— Которые искали молодого шеф-повара? Тебе еще пришлось сочинять обоснование, предлагать меню и новые идеи?
— Точно, — кивнул он. — Так вот, оказывается, этим я обязан тебе.
Я смотрела на Сэмми с обожанием, ожидая признания, что я была его музой, вдохновляла и придавала сил, но продолжение относилось не совсем ко мне.
— Чудно, что именно я тебе об этом сообщаю, но они настояли, чтобы так и было… Инвесторы, которые меня поддержали, — это Уилл и Саймон.
— Что? — подскочила я. — Мои Уилл и Саймон? Он кивнул и взял меня за руку.
— Ты правда не знала? Я думал, может, ты их как-то убедила, но они уверяли, что ты и понятия об этом не имеешь. Я тоже не подозревал, пока позавчера юрист не представил нас друг другу.
От изумления я потеряла дар речи, обдумывая самое главное: Сэмми не признался в безнадежной и страстной любви к другой.
— Не знаю, что и сказать…
— Скажи, что ты не сумасшедшая. — Он наклонился ко мне.
— Сумасшедшая? Почему я должна быть сумасшедшей? Я счастлива за тебя! Интересно, почему Уилл ничего не сказал? Завтра за бранчем вытяну из него все.
— Да, он так и обещал, что расскажет завтра. Раздумывать над открытием было некогда: мы уже ехали по Нижнему Ист-Сайду и вскоре остановились у крошечного навеса, знакомого по газетным снимкам. Выйдя из такси, мы заметили прилично одетую пару, уныло смотревшую на табличку «Закрыто», висевшую снаружи. Повернувшись к нам, они разочарованно вздохнули:
— Похоже, сегодня не работают.
И они отправились искать счастья в другом месте. Я озадаченно посмотрела на Сэмми. Он улыбнулся:
— У меня для тебя сюрприз.
— Закрытая вечеринка? — спросила я с такой надеждой, что даже стало неловко.
Сэмми кивнул:
— Да, сегодня особенный вечер. Я закрыл ресторан, чтобы мы могли побыть одни. Надеюсь, ты не станешь возражать, если я ненадолго зайду на кухню. К сегодняшнему дню рождения у меня придумано специальное праздничное меню.
Я боялась упасть в обморок от счастья, поэтому сосредоточилась на том, чтобы аккуратно переставлять ноги, и прошла за Сэмми в затемненный обеденный зал, пытаясь что-то разглядеть в полумраке. В этот момент зажегся свет, и я увидела все. Вернее, всех.
— Сюрприз! — закричали собравшиеся и нестройно запели «С днем рожденья тебя». Я видела вокруг только знакомые лица.
— Боже мой!
Маленькие столы были сдвинуты вместе посреди зала. Все мои друзья и родные сидели за этим длинным столом и приветственно махали руками, что-то крича.
— Бо-же мой-й-й-й…
— Иди, присядь. — Сэмми за руку провел меня во главу стола.
По пути я обнимала и целовала каждого гостя. Когда уселась, Пенелопа надела мне на голову картонную тиару и сказала что-то вроде «сегодня ты героиня вечера», отчего я смутилась чуть не до слез.
— С днем рождения, детка! — воскликнула мама, целуя меня в щеку. — Мы с отцом ни за какие сокровища не согласились бы пропустить такой праздник!
От мамы слабо пахло ладаном. Она была одета в прелестное пончо ручной вязки, сделанное, несомненно, из неокрашенной шерсти. Отец сидел рядом с ней с тщательно причесанным «конским хвостом», в своих лучших «наотс», гордо выставленных на всеобщее обозрение.
За столом собрались все: Пенелопа с матерью, ликующей, что известность дочери позволила ей пройти в модное заведение; Майкл с Мегу, специально взявшие выходные; Келли, Генри — мужчина, с которым меня познакомили на празднике «Плейбоя»; книжный клуб в полном составе — у каждой в руках по новому роману в подарочной упаковке, — а на другом конце стола, напротив меня, — Саймон в облаке льна и Уилл, с удовольствием смакующий коктейль-тезку с мартини (потом я узнала, что Сэмми назвал фирменный напиток «Уилл»).
После многократных призывов «речь, речь» мне удалось подняться со стула и сказать несколько неуклюжих слов. Официант принес шампанское, и все выпили за мой день рождения и успех Сэмми.
А затем начался настоящий праздничный ужин. Горы тарелок с едой на подносах на плечах официантов, дымящиеся, источающие восхитительные ароматы кушанья, поставленные перед каждым с великой помпой… Я видела, как Сэмми занял место на другом конце стола и подмигнул мне, затем начал говорить с Викой, показав пальцем на пирсинг у нее в носу и чем-то ее насмешив.