Я и мое богатое воображение. Я сглотнул и поспешил сменить тему.
– А эти три птицы? Свобода?
Таня молчала так долго, что я думал, она уже не ответит. Тем более что мы пришли – очередной отросток коридора упирался в две двери, большую белую и маленькую темно-красную.
Таня остановилась перед ними, но не оборачивалась ко мне и продолжала молчать.
Я уже набрал воздух, чтобы спросить, какая из дверей наша, когда она вдруг ответила:
– Птицы – это мои погибшие друзья.
Я закрыл рот, так и не издав ни звука.
Таня толкнула красную дверь, одновременно левой рукой нашаривая выключатель. Вспыхнул свет.
– Вот наши нехитрые удобства. Душ не работает, даже не пытайся, на него напора не хватает. Шторки нет, но не переживай, от крана брызги на пол не вылетают, даже когда Роберто моется. Амар говорила, у тебя вещей нет? Мыло бери наше общее, зубную щетку завтра себе купишь. Сегодня пока можешь взять любую пасту и воспользоваться пальцем – как минимум освежишься. Раковину и унитаз лицезреешь, полотенце тоже бери любое. И не задерживайся – за тобой уже очередь.
Все это Таня сообщила мне на одном дыхании. Затем вышла и закрыла за собой дверь. Я защелкнул задвижку.
– И запомни хорошенько, какая из дверей наша. Сунешься к соседям – разбираться не будут, выселят всех.
Я кивнул, как будто Таня могла видеть меня сквозь дверь, и обернулся на душевую. Разделся, развесив вещи по выступающим из стены трубам – потом будут тепленькие. Положил поближе полотенце. Включил кран. Вода текла тоненькой, но уверенной струйкой, к тому же, довольно теплой. Я вздохнул. Лезть в холодную чугунную громаду желтоватой ванны отчаянно не хотелось.
Я поиграл немного с водой ладонью. Ковырнул ногтем край плитки возле крана и едва успел ее поймать, чтобы не разбилась. В тот момент я представлял собой довольно-таки жалкое зрелище – голый, покрытый пупырышками от холода, с куском кафеля в дрожащих руках. Пару минут ушло на попытки приладить плитку на место или хотя бы спрятать, чтобы незаметно было. Перед глазами первомайскими колоннами проходили бомжи и наркоманы, с которыми мне придется коротать ночь где-то под дверями вокзала, так как меня сейчас же выкинут из этого гостеприимного дома. Шутка ли – плитку в ванной отломал! Хорошо хоть не кран!
Отсутствие плитки прямо возле весело капающего крана было более чем заметно. Пришлось прислонить ее к противоположной стене. Сам все расскажу – повинную голову меч не сечет. Я понуро залез в ванну. Ступни обожгло холодом. Я скрючился под краном, стараясь, чтобы вода попала на плечи и грудь, а не только на ноги. Как гоблин, изворачивающийся под скудным источником в глубине своей пещеры в преддверии свидания с любимой. И, как влюбленный гоблин, я старался привести себя в порядок как мог.
Против воли в голову закрался вопрос: как же в таких условиях умудряется следить за собой Амар? Как она купает под такой тонкой струей свои многочисленные пушистые аморини? Впрочем, вместо ожидаемого прилива жалости и сострадания вопрос этот вызвал во мне неуместное вожделение, так что я решил отложить его до лучших времен.
Да уж, романтично принять ванну вдвоем – это точно не о квартире Амар.
А я, получается, тот еще сибарит. Кто бы знал.
Закончив с омовениями, я вытерся самым пушистым полотенцем, какое нашлось на разноцветных крючках. А что, мне же сказали, что можно брать любое! Почему же не взять лучшее? Чистка зубов тоже прошла на удивление успешно – указательный палец чудесно заменил мне щетку. Не забыть бы завтра ее купить.
Я оделся и покинул бедное святилище Нептуна. Теперь мне предстояли владения Минотавра: путь к ванной я, конечно же, не запомнил, увлекшись разглядыванием татуировок Тани. Поворот наугад, еще поворот… Кажется, я помню эту дверь, здесь направо. А вот эту не помню. За очередным поворотом Вселенная сжалилась надо мной – я услышал голос Амар. Самый чудесный голос в мире. Она пела.
Уже через мгновение я вошел в комнату к своей Ариадне.
– О, Немо пришел! – прервала она свое пение и засмеялась.
За пару минут, что меня не было, у Штефана в руках успела появиться гитара, а на моем месте – кружка дымящегося чая. Очень кстати – я до смерти замерз.
– У меня там… в общем, плитка от стены отпала, – виновато пробормотал я, стараясь не смотреть на Амар.