Диляра Тасбулатова
У кого в России больше?
© Тасбулатова Д., текст, 2016
© Gde Adelina, иллюстрации, 2016
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2016
Предисловие
Вы держите в руках мою третью книжку – те, кто читал первые две, примерно понимают, о чем пойдет речь. Здесь я – так же, как и в первых двух, – беспрестанно пикируюсь со своей мамой (и, как правило, она побеждает), рассказываю киношные истории, скетчи о своих прогулках по родным Химкам и так далее.
Правда, у третьего «тома» есть существенное отличие: мне наконец разрешили (дозированно, правда) так называемую обсценную лексику. Каковую я использую не ради красного словца, а, как мне кажется, осмысленно: без нее великий и могучий неполон.
Есть и кое-что новое: став писателем (в кавычках или без, время покажет), я обыгрываю и эту сторону своей «деятельности»: интересно послушать, что говорит простой народ о моих байках. Парадоксально, но именно «простой народ» иногда понимает и юмор, и литературную игру тоньше, чем среднестатистический интеллигент.
Скажем, один веселый грузчик (вы прочтете о нем в главе о писателях и читателях) ловит все на лету: не грузчик, а литературовед какой-то. Вспоминается старый грузинский фильм, где в издательстве книги читал один человек: маляр. Все остальные без конца занимались интригами – читать им было некогда.
Вышли и рецензии на мои книжки: иногда смехотворные, порой – блестящие. Как, например, рецензия Дениса Драгунского, который, будучи интеллектуалом, почему-то высоко меня ценит. Другие рекомендуют взять мою книжку с собой в самолет или поезд: чтобы время пролетело незаметно.
Мне трудно судить о самой себе – но очевидцы свидетельствуют, что за чтением моих рассказиков время действительно летит незаметно.
И вот еще что: в третьей книжке я, уже более опытный писатель, постаралась убрать все лишнее и случайное – боролась, так сказать, за качество.
Возможно, я ошибаюсь, но мне самой третья книжка кажется сильнее двух первых.
И в заключение хочу выразить огромную благодарность художнице Gde Adelina, редакторам Алёне Варваниной (которая делала две мои первые книжки), редактору Ольге Яковлевой и Ольге Аминовой, начальнику отдела современной художественной литературы издательства ЭКСМО; и всем тем, кто поверил в меня, начинающего автора, и дал мне возможность выйти к читателю.
Ибо писать в соцсетях и издать книгу – две большие разницы, как говорят одесситы. Книга (благодаря большой работе издательства, остроумию и таланту художницы Аделины) представляет собой законченный продукт, в своем роде – произведение искусства, а не разрозненные записки.
Читатели и писатели
музыка – священна
литература – тоже
ну там типа театр и прочее.
А за юмор все время по морде, по морде
Красота спасет мир
Как-то президент РФ собрал у себя писателей: видимо, поговорить о судьбах русской литературы
…Если бы я была президентом, я тоже все время собирала бы писателей.
Куда-нибудь к себе на дачу.
И, к примеру, читала бы им свои байки.
И Толстому (настоящему, Льву Николаичу) пришлось бы слушать мои байки и кивать головой.
Но, положим, Лев Николаич, честный человек в принципе, взял и не пришел бы ко мне.
Или пришел бы, и байки ему, к примеру, не понравились бы.
И он откровенно об этом мне (президенту, учтите) заявил бы.
Как честный человек.
А я бы взяла его – и под микитки. И на Соловки.
Пришлось бы Льву Николаичу хвалить мои байки.
Представляю себе эту картину: Лев Николаич (опасаясь Соловков) говорит мне своим красивым баритоном:
– Хорошо-то как!!!! Просто моя «Война и мир» – полный ацтой по сравнению с этим!
А ему бы вторил Федор Михалыч (который уже знает, что такое каторга, и не дай бог опять загреметь – че ему стоит похвалить мои байки?).
Михалыч бы говорил:
– Красота спасет мир.
И, опомнившись, добавлял бы поспешно:
– Красота ваших баек, имеется в виду!
Опять же Чехов – ему тоже не очень-то хотелось бы на Соловки эти, и Чехов Антон Палыч тоже говорил бы:
– Учусь у вас, Диляра Керизбековна!
А я так вальяжно отвечала бы им:
– Ну-ну, господа! Не захвалите!
И тут приносили бы самовар.
Самовар бы приносил, скажем, Горький.
И раздувал бы его сапогом, окая.
Такие картины мнятся и снятся мне в полудреме.
Грубый окрик мамы – туши свет, ложись! – возвращает меня в суровую российскую действительность.