«Демокрит полагает, что вечные [начала] по своей природе суть маленькие сущности, бесконечно многие по числу. Кроме них он предполагает [истинно сущим] еще другое — место, бесконечно большое по величине. Называет он [это] место следующими именами: «пустотой», «ничем», «беспредельным»… Он полагает, что сущности настолько малы, что недоступны [восприятию] наших органов чувств. У них разнообразные формы и разнообразные фигуры, и они различны по величине. И вот из них, как из элементов, возникают вследствие их соединения видимые и ощущаемые массы. Вследствие несходства и прочих указанных различий они пребывают в беспорядочном движении и носятся в пустоте, носясь же, они встречаются и переплетаются [друг с другом], так что приходят в соприкосновение и располагаются рядом»[93].
Итак, атомы Демокрита имеют следующую природу:
— Они неделимы.
— Существуют вечно.
— Бесчисленны.
— Невидимы глазу и постигаются поэтому лишь мыслью.
— Отличаются друг от друга формой, фигурой и величиной или, по другим свидетельствам: структурой, строем, схемой, порядком и положением.
— Пребывают в непрерывном и самопроизвольном движении.
— Группируясь различным образом, производят все многообразие явлений.
— Атомы никогда не возникают и не погибают.
— Атомы имеют своей противоположностью пустоту.
Пустота, по Демокриту, не есть просто ничто. Она существует так же, как и атомы, но в отличие от них она беспредельна, неоформленна, неподвижна. Иногда пустота противопоставляется атомам, как редкое — плотному. Скорее всего Демокрит понимал ее как предельно разряжённую материю. Атомы же для него — предельно плотные и предельно малые сгустки материи… Атомы потому и неделимы, что, как свидетельствовал Симплиций, «абсолютно плотны».
Атомы — единственные тела, которые совершенно не заключают в себе пустоты. Все же другие тела составлены из атомов и пустоты, имеют как бы пористую структуру.
Быть может, на идею об атомном строении материи Демокрита навела аналогия с письменностью. Так же как слова и предложения состоят из различных сочетаний букв, сочетания атомов порождают бесконечное множество форм.
Аристотель, говоря об атомизме Демокрита, не раз проводит сравнение с письмом. Различие в форме, порядке и положении он иллюстрирует формой написания, положением и типом сочетания различных букв. А в другом месте пишет, что тела состоят из атомов так же, как «из одних и тех же [букв] возникает трагедия и комедия»[94].
Излагая сущность атомизма, Лукреций впоследствии также обращается к этой аналогии:
Даже и в наших стихах ведь имеет большое значенье Расположение букв и взаимное их сочетанье; Теми же буквами мы означаем ведь небо и землю, Солнце, потоки, моря, деревья, плоды и животных; Если не полностью все, то все-таки большая часть их Те же и только один распорядок их дело меняет. То же и в самых вещах: материи все измененья — Встречи, движения, строй, положенья ее и фигуры — Необходимо влекут за собой и в вещах перемены[95].Любопытна догадка Демокрита, что атомы обладают совсем иной природой, иными качествами, чем видимые и ощущаемые тела. Атомы не имеют ни цвета, ни вкуса, ни запаха, они не могут быть ни теплыми, ни холодными, ни влажными, ни сухими. Такими тела лишь являются нам в наших ощущениях, в «мнениях», сущность же их или их «действительность» лишена этих качеств. «Лишь в общем мнении, — заявляет Демокрит, — существует сладкое, в мнении — горькое, в мнении — теплое, в мнении — холодное, в мнении — цвет, в действительности же [существуют] только атомы и пустота»[96].
Атомы и пустота постигаются не чувствами, а только разумом:
— Над всем тем, что ускользает от взора очей, — говорит философ, — господствует умственный взор[97].
Так традиционное для античной мысли расчленение на мир ощущений, явлений и мир сущностный, умопостигаемый приобретает у Демокрита логическое обоснование и разработку на основе атомной гипотезы.
В атомной вселенной Демокрита отсутствуют всякий произвол и случай, все иррациональное и необъяснимое. Здесь царит жесткий и однозначно четкий порядок. Здесь нет места божественному вмешательству даже в той ограниченной форме, в которой его приемлет Анаксагор. Душа, ум, божество — все это у Демокрита тоже имеет атомную природу.
Демокрит — цельный характер и последовательный мыслитель. Его стиль мышления чужд дуализма, эклектическим двусмысленностям, колебаниям, туманным выражениям. Он строит свою систему как современный инженер сооружает агрегат по утвержденному проекту. Он неукоснительно стремится к тому, чтобы каждая часть системы работала в заданном режиме и темпе и не сбивалась с них случайными обстоятельствами. «Свобода поведения» деталей расстроила бы работу всего агрегата. Она неприемлема для инженера. Она неприемлема и для Демокрита.
Принцип сочленения элементов в системе Демокрита и принцип их взаимодействия также сродни принципам механики (сформулированным и воплощенным в индустрии значительно позднее).
Движение атомов, их соединение и отталкивание — заранее «запрограммировано» с железной необходимостью, которую Демокрит называет Ананке.
Ананке — Необходимость — правит миром от мельчайших частиц до целой вселенной. Все подчинено ей, и ничто не может избегнуть ее. Ананке устанавливает сцепление атомов друг с другом, их взаимодействие, она же правит и взаимодействием тел. Все в мире совершается благодаря каким-то причинам, и если мы их не видим, то, очевидно, просто еще не сумели их установить. Ананке существует вечно, так же как вечно существует и вселенная.
— Безначальны причины того, — пишет философ, — что ныне совершается; искони, с бесконечного времени, они в силу необходимости предсуществуют, предваряя без исключения все [когда-либо] бывшее, [ныне] существующее и будущее[98].
Ананке Демокрита, очевидно, рационалистическая интерпретация представлений о неизбежной Судьбе, Мойре, Роке, божественной предначертанности всей жизни человека, представлений, которые господствовали в обыденном сознании античного грека:
…Необоримое Рока могущество Злата сильней, и Арея, и крепости, И просмоленных морских кораблей[99].И даже громовержец Зевс «от предрешенной не уйдет Судьбы».
Однако Необходимость — Ананке — у Демокрита носит не божественный, не сверхъестественный, а вполне естественный характер. Она, следовательно, может быть выявлена и познана смертным человеком.
Есть нечто эдиповское в учении и жизни Демокрита, нечто поразительно сходное между величайшей античной трагедией и величайшей философской системой того времени.
Главным героем трагедии Софокла является отнюдь не царь Эдип. Этот герой — та самая необходимость (провидение, рок) — Ананке, — которая господствует и во вселенной Демокрита. Еще до появления на свет Эдипа вся его жизнь и поступки были предопределены судьбой. Люди стремятся уйти от преследований руки Ананке, им кажется, что они обманули ее, но на самом деле каждый раз они обманываются сами. И чем более активные усилия они предпринимают, тем более жестоко Судьба смеется над ними. Отец Эдипа, узнав о страшном предсказании, отдает приказ убить ребенка, сына, но Эдип выживает, вскормленный пастухами, и, возмужав, на одной из дорог встречает своего отца. Убийство происходит именно потому, что Эдип не знает своего отца, не знает тайны своего происхождения. В силу тех же причин Эдип женится на собственной матери.
Судьба осуществляет свое коварное предначертание не потому, что человек пассивен, вял, рабски послушен ей, а потому как раз, что он не хочет смириться с ее неизбежностью, что он восстает против ее бессмысленной кровавой жестокости, против ее холодной, расчетливой, аморальной бесчеловечности, что он противопоставляет этой неведомо кем заведенной машине причинно-следственных связей свои цели, страсти, влечения, всю силу ума и весь жар сердца.