— Ваше Величество, Сиенна, дорогая... я за вас очень волновалась. Как вам вообще удалось достать такое опасное лекарство? Стоит хоть немного превысить дозу, и это может плачевно закончиться, вплоть до смерти!
Я уже раскрыла было рот, чтобы сказать, мол, на то и был рассчёт, но поспешила захлопнуть излишне болтливую варежку, изобразив усталый вздох. Три капли, как же, полфлакона эта дурёха Сиенна выхлебала! Очевидно, что не случайно. Почему я вообще играю другого человека? Ох, головушка моя...
— Слушай, Лина, родная, можешь ты меня оставить пока в покое, а? Выспаться хочу, устала я что-то. Для того и лекарство выпила. А оно такое сильное оказалось, что я прямо в кресле и вырубилась.
— Странная вы какая-то, — буркнула Лина и выразительно посмотрела на одну из служанок. — Всё же позову лекаря.
— Зови, кого хочешь, но сначала меня до постели проведи, ладно? Сил совсем нет.
Пока камеристка, поддерживая мою полудохлую тушку, дотащилась до вожделенного ложа, служанка, посланная за лекарем, уже успела привести с собой какого -то старичка типично Г ендалевской внешности, но в ярком, расшитом всякими узорами балахоне. Выглядел лекарь хоть и дряхло, но движения живенькие, явно не собирался рассып аться прахом прямо на моём ложе.
Он поводил надо мной каким-то магическим прибором вроде маховика времени Гермионыиз Гарри Поттера, посветил мне мерцающим шариком в глаза и даже в рот заглянул, используя на этот раз вполне обычную на вид чайную ложечку, после чего выдал вполне устроивший меня диагноз: Королева здорова, просто ослабла, как физически, так и морально, нуждается в отдыхе, покое и позитивных впечатлениях.
Так, стоп, Королева? Я? Ого, а ведь и точно, кого ещё будут Величеством величать? И как это раньше не заметила... Мда, всё, надо срочно разобраться, что со мной такое стряслось. На постановку или спектакль какой это не похоже, у меня ведь в голове постоянно чужие воспоминания появляются!
К тому моменту, как лекарь покинул мои покои, служанки со своими обязанностями тоже справились. Эх, жаль, я даже не посмотрела, как они магичили. Ну, ничего, в другой раз. Здесь — какой бы мир или реальность это ни были — магия является делом обыденным, так что успею ещё налюбоваться.
— Ох, я так рада, что вы здоровы, — вздохнула Лина, присаживаясь на край постели и взволнованно глядя на меня. — А то вы сами на себя не похожи сегодня, всегда нежная и мягкая были, а тут. такие речи.
— Ага, ещё бы, — фыркнула я на это. Конечно, не похожа, я ведь не твоя лапушка Сиенна! Но об этом лучше умолчать, скажу то, из-за чего весь сыр-бор со снотворным, — не каждый же день узнаёшь, что тебе изменяет собственный муж! Это, если ты не догадалась, сильно из колеи выбивает.
— Ой, так вы всё же. узнали. — Лина прикусила губку и отвела глаза.
— А ты, я смотрю, тоже давно в курсе? Одну меня в неведении все держат, да? — хмыкнула я. — Почему не сказала? Почему я из слухов, подслушанных от слуг, об этом узнаю?
— Я. ну, вы же такая ранимая...
— Вот и разбилась твоя ранимая! — рыкнула я, не выдержав. Ух, как эмоции закипели, не смогла сдержаться даже! Гнев так и бурлит! Ненавижу изменщиков! Ненавижу предателей! Да и гордость Сиеновская, высокородная, взыграла, мама не горюй! — Тут какая-то выскочка весь дворец уже строит, прислугой командует, спит с Королём в одной комнате, мнит себя будущей Королевой по полной, а меня, видите ли, жалеют из -за тонкого склада душевного! Дожалелись, всё! Нет более нежной, хрупкой листрийской принцессы!
Что-то я перебарщиваю. Сиенне такой гнев не свойственен. Надо обосновать как -то. Принцессы же должны думать о своей родине? Заботиться о ней, да. Почему же так больно-то! Ладно, сойдёт так, не могу больше думать!
— Да, меня отдали сюда по договорённости, - с запалом выдала я, - да, брак у нас политический, но топча мою репутацию, Король топчется и по репутации моей родной страны! Пора показать, какими листрийцы бывают в гневе. Я не собираюсь так всё оставлять и объявляю этой нахальной подстилке войну! Только сначала поспать бы.
Моя тиррада заставила Лину вскочить и попятиться к двери, на её лице читался праведный ужас, глаза округлились, губки затряслись. Ничего, пусть привыкает. Сиенны, этой ромашки оранжерейной, более нет тут, она выбрала смерть и сбежала от всех проблем. Теперь на её месте я! И все вы у меня ещё попляшете!
— Дверь за собой прикрой и скажи до утра меня никому не беспокоить. Даже если конец света наступит.
Глава 1