Хотелось порвать камеристок в клочья, и всё же сдержалась. План следует соблюдать, иначе смысл было его составлять. Когда гиены эти помойные ушли, я спросила у Лины её мнение:
— Скажи, дорогая подруга, насколько плохо я сейчас выгляжу?
— Ро-розовый вам очень к лицу, Ваше Величество! — спохватилась она.
— Только честно, — фыркнула я. — Очень печально?
— Эм, пожалуй, я... — девушка замялась, — я бы сказала... ткани дорогие, вышивка искусная, сделано качественно.
— Вот только в подобное лишь кукол наряжать, верно? Или девочек лет пяти -семи.
Лина, поджав губы, кивнула и отвела взгляд.
— Помочь вам переодеться?
— Нет, я останусь в этом, только шляпку сниму. Между пироженкой и пастушкой лучше первую выбрать.
— Как в этом? — поразилась подруга. — Вы же. сами понимаете.
— Что я приезжая из другой страны и не знаю местной моды? — хохотнула на это. — Само собой, дорогая. Разве это не очевидно? Теперь и сама прозрела. Поэтому и даю тебе важное задание. Мне жизненно важно сменить камеристок. Когда войдём в бальный зал, внимательно следи за реакцией придворных дам. Пригласи завтра на завтрак тех, кто показал определённые эмоции. Запоминай. Это может быть сожаление, отвращение, грусть, даже праведная злость. Но ни в коем случае не злорадство, удовлетворение, самодовольство и тем более не искреннее восхищение или зависть. Стервы и дуры мне не нужны. Нынешних камеристок требуется известить о том, что они освобождаются от своих обязанностей, после окончания бала. Можно письменно, можно лично, как тебе больше по душе. На завтраке я сразу выберу новых.
— Но. почему именно такие эмоции, Ваше Величество? — Лина захлопала глазами.
— Всё просто, дорогая, я ищу тех, кто не страдает притворством или откровенным безвкусием, но понимает всю абсурдность моего теперешнего внешнего вида.
— Сожаление, грусть — это мне ясно, но злость?
— А вот они как раз самые полезные. Такое чувство должно, по идее, возникать у тех дам, которые пекутся о репутации своих монархов и страны, их раздражает и злит, что Королева позволяет себе подобные отвратительные наряды, позоря тем самым себя и супруга, и Ранецию. Хотя, конечно, стоит отличать их от тех, кто просто ненавидит меня в целом. Но тут я рассчитываю на тебя, Лина. Справишься?
— Всеми силами постараюсь! — выдала девушка и присела в глубоком реверансе.
Постояв минутку, я повторно осмотрела себя с ног до головы и, печально вздохнув, добавила:
— Завтра будет тебе ещё одно задание. Нужно найти модельера, который не боится и умеет сочетать различные стили в одежде.
— Есть ведь дворцовые модельеры, дюжина, выбор богатый.
— Нет, мне нужен специфический мастер. Он может быть не особо популярным и вообще далёк от Дворца, но среди его платьев должны встречаться уникальные модели, совсем не обязательно соответствующие текущим модным веяниям. И всё равно он их шьёт, шьёт красиво. Настойчивый и точно знающий, чего хочет. Лучше всего, если окажется, что он хотя бы пробует вносить моду других стран и народностей в ранецианскую.
— Ваше Величество, — не сдавалась Лина, — вы ведь можете просто приказать дворцовым сшить то, чего вы хотите. Они не посмеют отказать.
— Если бы я знала, чего хочу, тогда бы так и сделала. Мне для этого как раз и нужен человек с изобретательным умом и широкими взглядами. Понимаешь?
— Хорошо, я всё сделаю. Не обещаю справиться быстро...
— Может, новые камеристки подскажут, не стесняйся спрашивать. О, кстати, с дворцовыми модельерами тоже устрой мне встречи. С каждым отдельно в течение недели.
— Будет сделано, — вздохнула девушка. — Всё же вы изменились.
— Не отрицаю, признала я. Нет смысла отнекиваться. Лучше обосновать. — Я устала жить в угоду окружающим, которые только и могут, что вытирать об меня ноги. Листрийцы тоже имеют за себя постоять. Довели меня, в общем, довели! Пора учиться уважать и восхвалять свою Королеву. Разве я не стою этого?
— Что вы! Стоите! Вы добрая, помогаете нуждающимся, добродетельная, искренняя, настоящая! Ранеция недостойна вас! Можете на меня рассчитывать, Сиенна, — проникновенно проговорила Лина. — Я всецело на вашей стороне и сделаю всё, что скажете, ради вашего благополучия. И процветания Ранеции, а с вами во главе это её и ждёт, я полностью уверена!
— Спасибо, родная, я тоже очень к тебе привязана, — улыбнулась ей. Настоящие друзья всегда и везде на вес золота, а в королевском Дворце — тем более.