— У меня для тебя хорошие новости, — сказала я. усаживаясь за свой стол. — Сегодня у нас день, когда опытные и мудрые учат жизни глупых новичков. А кто тут у нас гуру по должности?
Начальник понимающе крякнул и потер руки.
— Ну, рассказывай.
И к моменту, когда весь отдел собрался на работе, начальник уже успел найти где-то лист ватмана и написал на нем красными буквами, от начертания которых явно веяло старыми фильмами про пионеров и стенгазеты.
“ШКОЛА ЖИЗНИ” — вот что там красовалось.
И присказка “Да все вы делаете неправильно!” прочно вошла в наш обиход на ближайшие несколько часов.
Клиенты неправильно писали в техподдержку, клининг неправильно вытряхивал бумажные шарики из мусорной корзины, принтер неправильно печатал, а в столовой неправильно сварили гречку. Примерно на шестом подряд человеке, который стал объяснять, как именно надо варить эту “деликатную в готовке крупу”, у женщины на раздаче сдали нервы, и мы узнали много новых слов. И, кстати, еще один рецепт варки гречки. Все же неистребима в человеке жажда поучать других и наставлять их на путь истинный.
А младший программист шатался по комнате и довольно нескладно пел:
“Школа жизни — это школа бегунов,
Там мы научились выбегать из штанов!”
Пока не получил бумажным самолетиком ровно в между глаз.
В тиндер я волевым решением решила не заглядывать. Ничего, до конца недели еще двое с половиной суток, а у меня почти половина фюзеляжа в звездочках. Целых четыре.
Вместо этого списалась с Машей и Соней и договорилась встретиться завтра, чтобы испечь осенний пирог. Тыквенный, с корицей и взбитыми сливками. Потом сделать какао, залезть с ногами на диван или на кресло, прихлебывать из большой чашки, смеяться и болтать о всяком самом уютном. Не думать ни о холодном ветре, ни о дожде, ни о сером городе. Выращивать у себя внутри тот самый комочек тепла, который потом будет греть, когда с делом не справляются куртка и перчатки.
Сигизмунд бы одобрил, короче.
Несколько лет назад мы с подругами придумали формат вечеринки “пироговая пати”. Хозяин печет пирог, и каждый гость тоже приходит с пирогом. В процессе поедания запрещено думать о диетах и страдать угрызениями совести. Поощряется делиться рецептами, уносить оставшуюся вкуснятину домой, угощать всех близких и друзей, и потом еще пару дней не заботиться о завтраке… Потому что пироги так просто не сдаются и некоторое время просто не заканчиваются! Открываешь холодильник, а они тут как тут. Ждут!
А главное, никому заранее не рассказывать, с каким пирогом в компании ты будешь! Чтобы был сюрприз.
В этот раз все, не сговариваясь, напекли сладкие. Сигизмунд помог мне сделать тыквенный: песочная основа, в которую заливаешь оранжевое пюре, взбитое со сливками, корицей и коричневым сахаром, и отправляешь на час в духовку. Кот честно контролировал каждый шаг, а потом то и дело подходил к плите, заглядывал туда через стекло и проверял готовность. В итоге получилось идеально. Лекарство от серых осенних деньков, чтобы раскрашивать их в яркий цвет. Соня принесла вишневый с орехами. А Маша — лимонный тарт с меренгой.
И — ой-ой! — как же мы объелись!
Настало то самое благостное состояние, когда даже серьезные жизненные неурядицы кажутся, пусть на мгновение, вполне преодолимыми и просто дурацкими. А несерьезные заслуживают внимания не больше, чем любой другой повод для шутки. Идеальный момент для того, чтобы обсуждать неудавшиеся свидания.
Подруги смеялись, ужасались, жалели меня, сочувствовали и снова смеялись. Поражались героизму (“Встать в полшестого утра? Ну ты даешь!”) и просили дать адрес кафе, где дают такое волшебное мороженое. Нет, я честно предупредила, что это в описании оно звучит сногсшибательно, а в реальности гораздо страшнее. Но они решили сами проверить. В процессе обсуждения Сигизмунд смотрел на нас так, будто сегодня на повестке дня было даже уже не фрикасе из мухоморов, а три корочки хлеба под соусом из ничего. Страшное оскорбление для голодного благовоспитанного кота.
Когда же Маша ушла курить на балкон, Соня, хихикая и смущаясь, выпросила у меня телефона Макса.
А когда Соня ушла припудрить носик, Маша небрежно и будто между делом взяла у меня телефон Глеба.
Мне почему-то стало ужасно смешно.
— Сигизмунд, — спросила я. — А тебе не нужен, например, номер Рафика?
Сигизмунд в ответ театрально закатил глаза и бочком ушел на лежаночку. Лег там ко мне попой и всем видом выразил презрение.
— Нет, — покачала головой Соня. — Рафик противопоказан Сигизмунду. Он будет звать его уменьшительно-ласкательными и доводить до белого каления. Кричать ему: Симулечка! Сизя! Змундусик мой сладкий! Змундусеночек!