К обеду в офис пришло начальство нашего начальства и укоризненно застыло в дверях.
Мы подняли глаза от мониторов и невинно уставились на него.
— Кхм, — сказало начальство.
Мы промолчали в ответ, изображая вид лихой и придурковатый и как будто вовсе не понимая, за что нам всем сейчас накрутят хвост.
— Ладно, — продолжило начальство. — Я все понимаю. Когда вы просили мою — мою! — секретаршу прийти завтра в юбке в пол, чтобы не позорить мужа, я молчал. Когда вы писали в рабочей рассылке, что женщина не должна работать наравне с мужчиной, а место ее на кухне, я молчал. И когда расклеили по стенам коридора листовки с текстом “Феминизм уродует и отупляет! Увидел феминистку — брось ее в реку!” я тоже молчал. Но когда ко мне пришли из столовой бизнес-центра и попросили угомонить “этих ваших идиотов, из-за которых третья кассирша за две недели грозится уволиться”, это уже чересчур. Не находите?
— Мы больше не будем, — пискнула я. — Обещаю.
— Ну, разве что еще пару раз! — подхватил старший программист. — Это социальный эксперимент. Он почти закончился.
— Точно? — поинтересовалось начальство. — А то, может, я придумаю, куда вашему отделу энтузиазм неуемный девать? Может, у вас задач мало?
— Нет, — хором ответили мы. — Много!
— Вот и отлично. Значит, мы друг друга поняли.
Начальство развернулось и вышло, но через секунду вернулось и добавило:
— Кстати. Инна, как будет минутка, зайди ко мне в кабинет, пожалуйста. Дело есть.
Я решительно, одним глотком допила полкружки кофе — для храбрости! — и уже через пять минут отправилась выяснять, зачем меня призывает начальство начальства. На секунду остановилась в коридоре рядом с канарейкой и шепотом спросила: “Твоих крыльев дело? Ты, небось, о моих свиданиях рассказала и о том, что с них все и началось…” Канарейка припрыгала поближе с невинным видом и ответила:
—Фи-фю-фють!
— Ладно-ладно. Прости, а то я волнуюсь!
Просунула кончик пальцев сквозь прутья клетки и почесала ей желтую спинку.
— Фи-ить!
— Спасибо за подбадривание.
Вздохнула, взяла себя в руки и отправилась выяснять, что за такое важное дело нашлось, которое нельзя завести в общем таск-трекере — впервые за все те годы, что я здесь работаю.
В кабинете у начальства обнаружился Константин, наш директор по развитию, красавец-мужчина и идеальный петербуржец.
Нет, серьезно.
Он никогда не путал пончик с плюшкой, не называл поребрик бордюром, парадную — подъездом, а шаверму — шаурмой. Константин всегда исключительно интеллигентно шутил, к месту цитировал книги и фильмы, был в курсе всех выставок и перформансов, вел себя подчеркнуто по-джентльменски, а еще по офису ходил слух, что он спит с томиком Бальмонта под подушкой.
Однако проверить достоверность слуха никому пока не довелось. Ибо Константин не позволял себе романов на работе, хотя по нему и вздыхала здесь каждая вторая девушка. А те, что не вздыхали сейчас, просто уже устали это делать. Нет, ну а как? Невозможно не восхищаться великими явлениями действительности, безупречно красивыми и идеальными. В их ряду наш директор по развитию занимал место примерно между Моной Лизой и Исаакиевским собором.
— Привет, Инна! — улыбнулся он мне. — Слушай… мне кажется, или ты здорово говоришь по-английски?
— Да-а… — осторожно протянула я. Вау! Всё-то он помнит! Пару лет назад, на корпоративе, мы как-то разговорились с ним о чтении английских романов в оригинале… и надо же! Не забыл. Так. И что это значит? Что у него хорошая память или что я ему интересна?
— Понимаешь, — начальство начальства крутанулось на стуле, потом сложило ладони домиком и задумчиво на меня поглядело. — У нас тут проблема. Константин позвал зарубежных партнеров на экскурсию… Авторскую экскурсию по его книге, все дела…
Ух ты! Константин еще и книги пишет!
—...Она начинается через час, а переводчик нас подвел. Пропал и не выходит на связь.
— К тому же, не каждый переводчик подойдет, — поморщился Константин. — Брать непроверенного, со стороны, не хотелось бы. Может, ты поможешь?
— Эээ… — нет, это, конечно лестно, но где я, а где синхронный перевод экскурсии. Сериал с субтитрами смотреть — это одно, а вслух…
— Короче, Костя, я проблему обозначил, а дальше вы с Инной договаривайтесь сами, — начальство поглядело на часы. — Инна, если решишь нам помочь, то тебе премия, и потраченное время оплачу как переработку в выходной.