— Сейчас лаборантом, через несколько лет врачом. Круто. Ты целеустремленный.
— Хм, — Павел закусил губу, а взгляд у него стал какой-то странный. Как будто он срочно задумался над доказательством гипотезы Пуанкаре.
Тут я не выдержала. Всё это было прекрасно. И беседа, и мечты, и гипотезы. Но лимит прочности моих ботинок исчерпался, и они уступили под напором воды. Причем уступили еще два квартала назад. Дождь усиливался, а мы все шли и шли, пятнадцать минут растянулись на вечность, и аппетит уже нагулялся такой, что я была готова в одиночку съесть какого-нибудь гигантского гуся. Жареного на вертеле. Да хоть сырого! Лишь бы горячего. Холодно-то как, а…
Я перехватила зонтик из одной руки в другую. Пальцы занемели и почти не гнулись.
— Слушай. А мы куда-то в конкретное место идем или просто гуляем?
— А что? — тень сложных мыслей на лице Павла мигом рассеялась.
— Да я забыла указать в анкете, что мое увлечение — это прогулки в теплую погоду. Или хотя бы в сухую. А сейчас мне холодно, мокро и…
— В конкретное! — Павел понимающе закивал. — На Рубинштейна! Совсем чуть-чуть осталось.
Я вздохнула и с тоской поглядела на “Теремок” на другой стороне Невского. Блинныыы… Горячие, небось. С вареньицем. Может, предложить сначала по блинцу, а потом с новыми силами на улицу Рубинштейна тащиться? “Рублиштейна, двадцать четыре”, спасибо группе “Ленинград” за наше счастливое детство. С другой стороны, вдруг Павел столик ко времени заказал или еще что… Один из моих коллег отлично знал тамошние заведения и и регулярно вытаскивал нас под предлогом: “У них новый шеф-повар! А у этих — сезонное меню просто вах! А у третьих такая винная карта…” В конце концов, может, мы идем в одно из моих любимых местечек? Здорово будет….
— Рубинштейна так Рубинштейна, — улыбнулась я. — Всего-то три квартала осталось… Ой!
Обгоняя пробку, почти по тротуару пронеслись два велосипедиста и окатили нас водой из лужи. Не то чтобы это сделало меня сильно мокрее, чем до этого, но все равно мерзко. Неожиданно и мерзко.
Павел присвистнул:
— Вот это отважно! В такую погоду на велике!
— Может, они тестируют новый способ самоубийства, — прошипела я. — Забрызгают кого-нибудь, кто выстрелит им из дробовика в спину, и адьос.
— Какого дробовика? — нахмурился Павел.
— Того, который я забыла дома, — мрачно заявила я, снова перехватывая ручку зонтика. — Или замерзнут насмерть, не слезая с седла. Так мы идем или нет?
Остаток пути оказался самым трудным, потому что тротуары окончательно превратились в бурлящие реки, и приходилось либо прыгать “метр туда, метр обратно”, либо форсировать потоки. В ботинках у меня яростно хлюпало, щиколотки мерзли, на зонтике сломалась спица, и настроение портилось быстрее, чем сокращалось расстояние между нами и искомой улицей. Однако мы все же его преодолели.
— Ура! — пискнула я, оказавшись на перекрестке. — Так чего, куда мы?
— А вот сюда! — Павел обогнал меня, пробежал чуть вперед и галантно распахнул дверь… Макдональдса.
— Классно, — сказала я упавшим голосом. Внутри было просто столпотворение. Кажется, сюда спрятались все пешеходы с Невского, и еще немного. Ни одного свободного столика, шум, гам, неубранные подносы, мусор на полу, визг детей… У меня сразу заболела голова. Только этого не хватало для полного счастья.
— Ну, так на зарплату лаборанта особо не разгуляешься, — назидательно произнес Павел. — Однако ж я угощаю. Выбирай, что хочешь.
Я хотела отмотать время назад и зайти в любое попавшееся кафе по дороге сюда, заказать горячий глинтвейн и согреться. Не покушаясь на денежные активы лаборанта. Но почему-то этого пункта в меню не было. Ладно. Тут хотя бы тепло.
— Кофе, — мрачно сказала я. — Большой латте.
— И все?
— Два кофе.
— Ого, — Павел встал в очередь и, прищурившись. уставился на меню над прилавком. — На шестнадцать рублей дороже, чем американо!
Но я не стала поддерживать разговор. Потому что не сумела выбрать между ответами: “Мне самой заплатить?”, “Ты скупердяй?” или “Ну, пока, я домой”. Хотя, признаться, последний вариант мне нравился больше остальных. Однако я не ушла. Просто слишком замерзла и устала, чтобы сейчас ретироваться.
Очередь двигалась медленно, я тряслась и все никак не могла согреться, пахло бургерами и мокрой псиной, Павел нежно мне улыбался и вещал что-то про тяжелые лаборантские будни и помывку пробирок. Я рассеянно кивала и думала, прилично ли будет сейчас разуться, чтобы вылить воду из ботинок, или придется ломиться в дверь туалета с табличкой “не работает”. Потом нервный мальчик в прыщах и очках принял заказ, мы стали его ждать, а затем Павел украл кофе у парня из соседней очереди. Аааа!