Альберт поднимался, чувствуя, как у него холодеют все
внутренности.
Когда его вели по длинному и пустому коридору, очень хотелось разбежаться и что есть силы броситься лбом на твёрдую гладкую стену. Ноги начинали неметь, спина вспотела.
Альберта привели в кабинет Карташова. Здесь он увидел
большой удобный диван рядом со столом. Конвойные ушли.
- Давай, - сказал начальник, - раздевайся. Сделаем всё быстро, и пойдёшь спать. - Он снял с себя мундир. - А то я уснуть не могу - переработался сегодня.
Альберт не шевелился. Карташов тоже застыл.
- Эй, товарищ! - крикнул он. - Уснул что ли? Два раза тебя приглашать? По-быстрому давай. По-солдатски. В армии, что ли, не был?
Прошло с полминуты, и, поскольку Альберт не двигался и не
отвечал, то начальник шагнул к нему и дал сильно под дых.
- Глухонемых я не люблю, - сказал Карташов. - Глухонемые у меня в карцере отдыхают.
Альберт, согнувшись, лежал на полу. Он задыхался. Карташов обошёл его сзади и со всей дури засветил пяткой своего кованого сапога между лопаток.
Сознание у Альберта погасло. Всё пропало, ушло в кроваво-
красный туман. Когда очухался, то увидел перед собою лицо
Карташова.
- Ладно, друг, - сказал он. - Выбирай быстро: либо делаешь, что я хочу, либо сдыхаешь. Либо то, либо это.
Альберт приподнял голову. Изо рта у него потекла кровь.
- Всё ясно, - сказал Карташов, нахмурившись. - Видно ты
дурак. Другие будут умнее.
Он нажал кнопку, и в кабинет вошли двое конвоиров.
- Во двор его, - сказал Карташов.
Конвойные вытащили спотыкающегося, бледного, с
окровавленными губами зека и поволкли его из здания в тюремный двор. Сзади шёл Карташов.
- Здесь ты сдохнешь, - сказал он.
Конвойные воткнули в землю четыре столбика - на должном расстоянии один от другого. Альберта, пихнув на землю, приковали к каждому столбику за руки и ноги.
- Запомни, - сказал Карташов, наклонившись. - Запомни на всю жизнь - на столько часов, сколько тебе останется. Запомни: здесь один пахан - я. Других нету.
Он развернулся и ушёл. Ушли и конвойные.
Альберт лежал очень долго. Дикий холод. Спина отмёрзла, пропало ощущение времени. Утром Альберт увидел зеков - они ходили вокруг него, словно какая-то странная безостановочная карусель, но всё это было уже неясным, нечётким; оно гасло и появлялось опять...
Очнулся Альберт в грязной палате. Он начал восстанавливать в памяти случившиеся с ним события и постепенно дошёл до осознания факта, что Карташов помиловал его, сохранил жизнь...
Почему? Видимо, Карташову так захотелось. Просто захотелось, и всё.
... С тех пор прошли годы. Альберт теперь почти не прикасался к марихуане. Только иногда закуривал.
Сейчас, закончив косяк, он бросил его в недопитый кофе и встал из-за стола. Оставил на столе деньги и, не дожидаясь официанта, направился к выходу.
На улице Альберт увидел пожилого человека в сером пиджаке и с орденскими планками. Пётр Степанович, собравшись с духом, быстро подошёл к нему.
- Здравствуйте, - сказал он, пристально разглядядывая лицо кавказца, - мне надо ... мне надо поговорить с вами.
- Хорошо, - Альберт кивнул. - Идёмте.
К нему иногда приходили те, кто искал справедливости,
которой не находил в милиции или у местных властей. Альберт
привык к таким посетителям и обычно старался помочь. Он жалел
работяг, вынужденных влачить жалкую жизнь в ожидании всеобщего
счастья.
- Мою дочь изнасиловали, - сказал Пётр Степанович, выговаривая эти слова напряжённо и с трудом, словно бы перешагивая через что-то. - Она убила себя. Я хочу... Я хочу, чтобы эти подонки ответили...
Альберт остановился. Он уже слышал эту историю.
- Как её звали? Вера?
- Да ...
Альберт кивнул.
- Я разберусь ... разберусь с ними.
Пётр Степанович быстро достал из кармана и протянул
Альберту деньги. Альберт отодвинул его руку.
- Отец, - сказал он, - иди домой. Я разберусь.
Альберт, не задерживаясь, сошёл вниз по ступенькам кафе и через минуту уже пропал за углом большого здания.
Глава 11
Валера Саркисян ещё с детства придерживался очень низкого мнения о человеческой породе. "Человек - это самый мерзкий животный вид," - думал Валера. Но никому этого не говорил.
У Валеры был катастрофически маленький рост и женоподобное лицо. Он этим мучился. Мучился он и от своих не совсем обычных наклонностей. Так, женщины, девушки, даже самые красивые, самые сексуальные среди них, не производили на Валеру ровно никакого впечатления. Зато вид мужественного крепкого юноши заставлял сердце сладко сжиматься.
Больше всего на свете Валера боялся, что вдруг кто-нибудь случайно узнает об этом. Он ещё в школе занимался боксом и борьбой. Его вся округа знала как самого безжалостного, жестокого хулигана. В драке Валера всегда старался выбить зуб или поставить смачный здоровенный фингал под глазом. Парни постарше и покрупнее Валеры старались избегать его.
Сидя в компаниях, он мог часами рассказывать о своих донжуанских похождениях. Не только мнимых. Валера умел добиваться расположения представительниц этого пола. Женщины не волновали его чувств, не вызывали эмоций. Валера беззастенчиво лгал, изображая влюблённость. Добивался ответа он методично, рассчетливо, хладнокровно. Его истинная любовь - соседский парень Ашот ни о чём не догадывался.
Валера уяснил чётко - дружбу можно купить, как и всё остальное на этом свете. Стоит она недорого. Человек ценит мелкие подарки, особенно, если они не кидаются свысока, а делаются с видом самого искреннего и самого дружеского расположения.
- Пацаны, - говорил Валера после тренировки (он был записан в секцию бокса), - у меня рубль есть. Идёмте, поедим.
На самом деле, у Валеры было больше, чем рубль. Но рубль - это лимит: тратиться серьёзнее он считал пустым и глупым.
По характеру Валера был вспыльчивым, злобным и мстительным. Помнил обиды он долго, ненавидел до глубины души и не притворялся, когда, услышав что-нибудь резкое, бледнел и хватался за нож или за дуло - что раньше попадалось под руку. Зачем Валера убил Гасана - он этого не знал и сам. Здесь были и триста грамм "Столичной" и ужасное настроение с самого утра и усмехающаяся физиономия самого Гасана и его обидные речи - всё было. Но лучше бы не убивать. Валера и сам не понял, как в руке у него оказался пистолет, и как прогремели один за другим выстрелы.
Теперь он не знал, что ему делать. То, что Аслан не успокоится - очевидно. И выход только один - замочить Аслана. А после - уже после, пробовать заключить мир.
Когда Валере стало известно, что Альберт и двое его людей побывали у дяди Армена в магазине и перестреляли там всех, Валера нахмурился. Альберта он не простит. Будет ждать столько, сколько понадобится. Рассчитается при случае. Но пока нельзя. Пока рано.
Глава 12
В ресторане играла негромкая, ненавязчивая музыка. Альберт зачарованно рассматривал Олю, сидешую напротив него.
- Расскажи мне ещё что-нибудь, - Альберт наклонил голову, продолжая разглядывать Олины волосы.
- Я не знаю... не знаю, что рассказать, - Оля сконфуженно глянула на скатерть возле своей тарелки. Когда она вот так, вот, смущённо мялась, то и действительно была похожа на романтическую барышню из тургеневского романа.
- Всё равно, - ответил Альберт. - Что-нибудь расскажи. Я просто хочу слушать тебя и смотреть - смотреть, как ты рассказываешь.