— Значит, тебя наняли, — продолжал разговор герцог, — кто?
Тот, судя по всему, больше был занят своими повреждениями, чем задаваемыми вопросами. Герцог не стал трясти его за шиворот или бить по пострадавшим зубам. Он поступил куда более гадко. Он сказал:
— Выбирай: либо ты отвечаешь на мой вопрос, либо будешь держать ответ перед ней, — и указал на меня, гад! — сейчас я просто уйду и оставлю вас одних. Устраивает?
Судя по мертвенной бледности, которая разлилась по лицу убийцы, это его совершенно не устраивало. В завершение всего посинев, он вжался в стену и прошепелявил (лишившись стратегически важных зубов):
— Не надо, пожалуйста, умоляю, не надо… Я не хочу… Я больше не буду…
— Тогда возвращаемся к моему вопросу. Кто тебя нанял?
— Пожалуйста, — лепетал тот, — у меня рука сломана. Мне больно.
— Что, доктора пригласить? — с полной серьезностью предложил герцог.
Убийца торопливо закивал.
— Боюсь, после того, что здесь произошло, тебе больше пригодится тюремный палач. Его я с удовольствием приглашу, отдам ему то, что от тебя осталось.
— Я скажу, я все скажу! — вскричал он, на сей раз позеленев, должно быть, для разнообразия, — но не здесь! Не здесь, не при ней!
— Очень хорошо, — герцог шагнул к нему, взял за шиворот и поставил на ноги.
Судя по всему, это был его любимый способ.
Вернув убийце вертикальное положение, он с силой пихнул его к двери так, что тот, не сумев сдержать равновесие, открыл ее собственным лбом.
Я зааплодировала.
— Браво! И этот человек велит мне держать себя в руках!
Герцог повернулся ко мне и сказал:
— С тобой я после разберусь.
И вышел, закрыв за собой дверь.
— Очень страшно, — фыркнула я.
Несколько минут я сидела в кресле и размышляла о случившемся. Нет, я вовсе не винила себя, это пришло позже, я только злилась, что мне не удалось стукнуть убийцу еще разок, для того, чтобы он на всю жизнь запомнил, как убивать беззащитных девушек.
Вернувшаяся Эмили некоторое время таращилась на меня, прижавшись в двери до тех пор, пока я не спросила:
— Ты собираешься там прорасти?
— Н-нет, — отозвалась она, делая шаг вперед, — госпожа, вы успокоились?
— А разве я нервничала? — я пожала плечами.
— Я никогда не видела вас в таком состоянии. Госпожа, так нельзя. Ведь вы его могли убить.
— Что? — переспросила я, — я не ослышалась? Тебе жаль убийцу?
— Мне не жаль убийцу. Я беспокоюсь о вас, госпожа. Нельзя брать такой грех на душу. Убийство — страшный грех.
— Утешься, я его не убила, — проворчала я, — и хватит болтать. Он хотел меня задушить, вот я и разозлилась. Кстати, возьми вон ту подушку и выбрось.
— Что? Зачем?
— Затем.
— Но ведь она новая, — неуверенно возразила Эмили.
Потеряв терпение, я подскочила и схватив с пола подушку, швырнула ее в камин. Подумав, отправила туда же простыню. Этот мерзавец лежал на моей постели! Да меня стошнить может!
Проделав все эти манипуляции в гробовой тишине, я тщательно помыла руки и лицо, избавляясь от неприятных воспоминаний.
Эмили, кажется, начинала сомневаться в моей нормальности.
— Госпожа, — начала она чрезвычайно тихо и осторожно, — если белье испачкалось, не лучше ли его постирать?
Тяжело вздохнув, я в нескольких словах объяснила ей все о различных видах грязи. После моей лекции Эмили с готовностью согласилась, что я поступила с подушкой очень деликатно.
— Я вас понимаю, госпожа. Какая гадость!
— Вот именно. А в другой раз, пожалуйста, избавь меня от необходимости самой заменять себе постельное белье.
— Да, конечно, госпожа. Я сейчас.
Не прошло и получаса, как Эмили все исправила и заменила все, что требовалось. Теперь я могла со спокойной душой ложиться спать. Но я не стала этого делать. Как я могла забыть! Ведь герцог обещал со мной разобраться. Полагаю, что он не станет откладывать это дело в долгий ящик.
Я накинула на плечи шаль, так как в комнате было прохладно, камин потух, не без помощи треклятой подушки, разумеется. А Эмили советовала не разводить огонь.
— Будет пахнуть жжеными перьями, — пояснила она с важным видом.
Должно быть, ей просто не хотелось работать. Лишив ее всех иллюзий, я отправила ее за свечами.
Откинувшись на спинку кресла, я прикрыла глаза. Такая насыщенная ночь утомит кого угодно, и я не исключение. Вместо того, чтобы спать и видеть десятый сон, я ловлю зарвавшихся убийц, вознамерившихся во что бы то ни стало меня удушить. Какая наглость! Неужели, этим нельзя заняться в дневное время? Дали бы хоть ночью отдохнуть.