— Все равно, я не хочу выходить замуж, — сказала я напоследок, но позволила вывести себя из комнаты.
Я давно не видела такого количества гостей у нас в доме. В последний раз они собирались здесь, когда мне стукнуло шестнадцать и батюшка решил, что пора вывести меня в свет. Тут собрались все наши соседи, которых в обычное время я видела очень редко, родственники, все многочисленные кузины отца с мужьями и детьми. Также несколько совершенно незнакомых лиц. Из чего я заключила, что это родственники герцога. Частично я была права, так как после представлений ко мне подошла невысокая худенькая девушка и смело проговорила, глядя на меня с восхищением:
— Я так счастлива, наконец, с вами познакомиться, мадемуазель де Бриссак.
Не знаю, что мешало ей сделать это раньше. Впрочем, спустя некоторое время все прояснилось. Эта девушка была сестрой герцога и звали ее Эвелиной. Конечно, до сих пор она не была со мной знакома. Должно быть, ее силой удерживали дома, опасаясь за родное дитятко. Представляю, как бы она была счастлива, если б я засыпала ее песком наравне с ее противным братцем. После этого она не приблизилась бы ко мне и на пушечный выстрел.
— Брат не посчитал нужным взять меня на прошлой неделе, — продолжала Эвелина, — а мне так хотелось!
Я едва сдержала смех. Представляю, сколько усилий потребовалось бы ему, чтобы убедить, что на мне необходимо жениться, если б она увидела меня на прошлой неделе.
Отец приставил ко мне Альфреда, чтобы он исполнял функцию стража. Несмотря на свою лесть наверху, он все-таки опасался, что я могу выкинуть какую-нибудь штучку. Честно говоря, я подумывала об этом. Конечно, на публику я больше работать не буду. Но ведь остается герцог. Вот с ним я порезвлюсь на славу. Пусть не думает, что женившись на мне, он разом решил все свои проблемы. Ничуть не бывало. И я совершенно не испытывала никаких угрызений совести. В конце концов, он знал, на что идет. Вот, пусть теперь откушает из полной чаши. Раз уж мне не удалось отвратить его от женитьбы раньше, то пусть поймет теперь. Пусть поймет, как он был счастлив, беззаботен и весел до тех пор, пока не взял в жены это чудовище, мадемуазель де Бриссак. Уверена, не пройдет и дня, как он будет так думать.
— Изабелла, — шептал мне Альфред, решивший исполнять свою роль на совесть, он вообще был обязательным человеком, — замужество — это совсем не страшно. Посмотри на счастливые лица дам. Они все замужем и не льют слез по этому поводу.
— Когда я начну проливать слезы, это будет значить, что меня укусила оса, — пояснила я, — ничего более болезненного я еще не испытывала. А рыдать по другому поводу — много чести.
— Совсем забыл, — пробормотал он, — ты ведь не из тех, кто проливает слезы. Что ты за отвратительная девушка!
Я фыркнула.
— Я только очень надеюсь, что твой муж останется целым спустя неделю счастливой супружеской жизни.
— Потом можешь приехать и посмотреть на то, что от него останется, — съязвила я, — это будут весьма живописные развалины.
Тут уж мы оба рассмеялись. Наверное, все только умилялись, как счастлива невеста накануне прекрасного события. Смеется, радуется жизни. Может быть, даже несколько слезинок пролили от умиления. Боже, если б это было возможно, я бы уступила любой из этих милых дам свое место за бесценок! А возможно, даже приплатила бы, рискуя остаться голой и босой. Больше забавляло то, что некоторые из женщин глядели на меня с откровенной завистью. Милые дамы, буду вам очень признательна, если вы заберете у меня это сокровище. Отдам не задумываясь и тогда буду действительно счастлива.
В часовне совершился обряд венчания. Ничего более утомительного я еще не испытывала. Стоя перед алтарем и переминаясь с ноги на ногу, я мечтала о том, когда же это наконец закончится и можно будет вернуться в залу. Там, наверное, уже и праздничный стол приготовлен. Ужасно хочу есть. Я представила аппетитно поджаренную курочку, к которой испытывала слабость с самого детства и едва не облизнулась. Но на столе, разумеется, будут и другие вкусности.
Наконец, утомительное действо закончилось и растроганный отец поцеловал меня. Уверена, он испытывал ни с чем не сравнимое чувство облегчения. Любимая доченька не закатила скандал, не устроила представление и не заявила недоумевающему падре, не посвященному в наши проблемы «нет» вместо «да», как то требовалось по обряду.
— Я очень рад, — сказал он, утирая слезу умиления.
— Хотела бы я испытывать те же чувства, — не смолчала я, — да вы просто счастливец!
— Изабелла, тише, — торопливо оглядываясь, проговорил он.