— Хорошо, — кивнула Эмили, — куда мне убрать ваши перчатки?
— Прояви смекалку, — я начала терять терпение, — давай же, шевелись.
Присев, Эмили отправилась проявлять смекалку. Я сняла башмаки и подала их Кадо. Он прилежно отнес их в угол и поставил на пол. Это была его святая обязанность. Иногда он соображал куда лучше Эмили, куда нужно ставить ту или иную вещь.
Отсутствовала служанка довольно долго, за это время я успела изучить убранство комнаты в деталях и даже смогла бы изобразить по памяти в любое время дня или ночи. Признаться, мне уже порядком надоело разглядывать предметы. Я встала и подошла к окну. Нет, ну куда провалилась эта негодная девчонка? Можно подумать, мой будуар похож на лабиринт Минотавра.
Услышав торопливые шаги, я обернулась. Эмили влетела в комнату возбужденная, с горящими глазами. Она держала охапку платьев, которые. Недолго думая, зашвырнула на кровать.
— Ваша светлость! — завопила она, — в шкафу полно платьев и все такие шикарные!
— Так это их ты так долго разглядывала? — осведомилась я.
— Ну да, — согласилась служанка, — никогда еще не видела такой красоты. Вы сердитесь?
— Не очень, — я спрятала улыбку.
— Посмотрите, ваша светлость, какое из них вы наденете. Мне кажется, вот это голубое подойдет точнехонько к вашим глазам. Или вот это, белое. Смотрите, какие кружева!
— О Господи, — вздохнула я, — уймись. Давай голубое. Я на все согласна, только перестань причитать.
— А еще, — не умолкала Эмили, — есть замечательные голубые ленточки. Вы только взгляните, какая прелесть!
— Ленточки — это замечательно, — согласилась я, — а если ты нашла и голубые туфельки, то это будет вообще чудно.
— Голубых туфелек нет, — лицо Эмили вытянулось, — есть только эти.
— Ну вот, — притворно огорчилась я, — нет голубых туфелек. Это ужасно. Как же я теперь покажусь на глаза приличным людям?
Служанка заморгала глазами. Она никогда не понимала, серьезно я говорю или шучу, и все принимала за чистую монету. Просто нехорошо было ее разыгрывать, словно обидеть маленького ребенка.
— Давай эти туфли и не рыдай. Я это переживу.
Не успела Эмили уложить последнюю прядь волос на моей голове, как в комнату вошла Луиза. Она даже не удосужилась постучаться.
— Извините, ваша светлость. Наступило время обеда. Господа зовут вас.
Я повернулась к ней, охваченная изумлением и гневом напополам. Нет, ну какова наглость! Кажется, этой девице нужно все объяснять простыми и доходчивыми словами. Намеков она, похоже, не понимает.
— Разве тебя не учили, что нужно стучаться, когда в комнату входишь? — спросила я вкрадчиво.
— Простите, — уже не столь уверенно сказала она.
— Значит, не учили? Жаль. Придется дать тебе маленький урок. Выйди и постучи, как положено.
Луиза посмотрела на меня с таким удивлением, словно я попросила ее прыгнуть с крыши. Но все же вышла, закрыв за собой дверь. Спустя пару секунд раздался осторожный стук.
— Входи, — разрешила я.
Горничная вошла почти на цыпочках и воззрилась на меня, ожидая, что я еще выкину.
— Теперь говори то, что хотела сказать.
Она повторила фразу, сопроводив ее глубоким поклоном.
— Уже лучше, — похвалила я ее, — а теперь ступай себе, откуда пришла.
— Но ваша светлость…
— Кадо, будь добр, проводи ее, — я посмотрела на своего пса, который разлегся посреди комнаты на мягком ковре, вытянув вперед лапы. Услышав мою просьбу, он встал. Луиза ойкнула.
— Не надо, я уже ухожу, — и вылетела за дверь так поспешно, что я не успела и глазом моргнуть.
— Противная девица, — заметила Эмили, — слишком много о себе воображает. Да, а вы заметили, как она смотрит? Словно, это мы должны ей прислуживать, а не наоборот.
— Полагаю, так считать она будет очень недолго, — успокоила я свою служанку, — часа два, не больше. Хорошо, оставим эту тему. Мне все-таки нужно идти обедать. Помимо всего прочего, я проголодалась.
Еще бы мне не проголодаться. Ведь в последний раз я ела несколько часов назад, еще дома. А за это время произошло столько событий, что немудрено проголодаться.
Местонахождение столовой я нашла не сразу, но долго плутать мне не пришлось. Расположение комнат в этом доме не сильно отличалось от того, что я привыкла видеть каждый день. Столовая была именно в том месте, где ей и положено быть.
Открыв дверь, я вошла вовнутрь. Кстати, дверь была покрыта позолотой. Такое я видела только в доме местного богача, который как-то раз удостоил нас приглашением. По-моему, это чистой воды хвастовство и выпячивание собственного материального благополучия. На мой взгляд, выделяться нужно другими вещами, если, конечно, они у тебя есть. А впрочем, так рассуждаю я, девушка, у которой никогда не было за душой и ломаного гроша. Так что, не стоит сильно доверять моим словам. Это элементарная зависть. Будь у меня деньги, можете поверить, я непременно бы покрыла позолотой не только дверь, но и все, до чего смогла бы дотянуться.