— К небесному престолу… Проводник… — в экстазе произнесла Руди и расплакалась, уткнувшись в плечо Гумара.
— Небесный престол? Проводник? — Никто сверлил взглядом Сюра. — Где вы набрались таких слов, Сюр?
— Профессор, потомкам приматов это не понять. Живите как жили и не мешайте божьим детям веровать. Гумар, — Сюр обратился к замершему с открытым ртом товарищу, — надо сделать золотой крестик, я нарисую образец. И золотую, тонкую цепочку.
— А это зачем? — удивился Гумар.
— Папа, — Сюр осуждающе посмотрел на него. — Для связи твоего ребенка с небесами…
— Мне надо лучше прояснить сознание, — произнес Никто и сам же налил себе коньяк. Быстро выпил и зажмурился. — Божественно, — проговорил он. — Употребляя этот напиток, я готов согласиться с существованием высших сил… Но дети божьи… это слишком…
— Заткнитесь, профессор, — Руди оторвала голову от груди Гумара и вытерла слезы. — Вы никто и имя вам никак. Что вы можете понимать в небесах? Это только проводнику к небесам доступно. А крестик и цепочка это антенна для связи с высшими силами. Надо высчитать частоту колебаний…
— Я себе еще налью, — произнес профессор. — Не прояснилось…
— Стоп, профессор! — остановила его Сюр. — Вы пьете в одно горло.
— Так оно у меня одно, — Никто с сожалением убрал руку от бутылки.
— Я имею в виду, что нам тоже нужна ясность…
— Зачем? — усмехнулся профессор. — Вы дитя божье, вам все ясно.
— Не богохульствуйте, профессор, — сделав суровое выражение лица, произнес Сюр. — Человек не может этим похвастаться. Все знает только Бог-создатель.
— Бога нет, — отрезал Никто. — Есть эволюция.
— Докажите ваше утверждение, профессор.
— Его никто не видел. Вот и все доказательства.
— Я бы сказал вашими словами, профессор, — улыбнулся Сюр. — Это спорное утверждение. Этот ОДК строили и проектировали инженеры. Вы согласны?
— Конечно. С этим не поспоришь, — кивнул Никто. — И что это доказывает?
— А то, что вы не видели этих людей, а они есть или были, раз есть это их творение. Раз есть творение, значит, есть творец, и не важно, видели мы его или нет. В сотне тысяч километров отсюда есть астероид, часть планеты. Это творение. А кто мог сотворить планету? Только тот, кто имеет силы и знания на это, и это Бог.
Никто отмахнулся:
— Невозможно доказать, что планета это чье-то творение.
— Возможно, профессор.
— Да? И как вы это докажете?
— Элементарной физикой. Знаете закон сохранения материи?
— Конечно.
— Так вот чтобы что-то получилось, это надо взять откуда-то. Значит, сама планета из ничего образоваться не могла. Она существует, потому что создана на основе физических законов. Без рукотворности существует только хаос или ничего не существует. Человек не создает новые законы, он их открывает, а значит, кто-то их закрыл. И кто это мог быть?
— По-вашему, это Бог, молодой человек?
— А по-вашему, приматы?
— А при чем тут приматы?
— Я просто за вас сделал предположение.
— Нет, не приматы. Никто ничего не создавал. Все сложилось путем бесконечной эволюции…
— Из чего?
— Что из чего?
— Из чего все сложилось путем эволюции?
— Ну… Я не знаю точно… Но в свою очередь хочу спросить, а зачем вашему Богу скрывать законы?
— Бабушка говорила, что Бог живет в тайне и дал людям цель исследовать тайну. Это нужно для развития человека. Без приложения усилий нет результата.
— Какая-то несусветная глупость и дикость в ваших словах, Сюр. Простите за резкость.
— Это не глупость, — отреагировал Сюр. — Просто ваш ум ограничен узкой специализацией, опытом жизни, профессор, и то, что вы не понимаете, то отвергаете. Вы многого не знаете…
— Например? Чего я не знаю? — рассердился старик и упер руки в бока. Он стал похож на взъерошенного воробья.
— Многое.
— А что конкретно? Спросите. Я отвечу.
— Да? Вы так уверены? — Сюр с сомнением посмотрел на профессора. — Тогда скажите, почему одно яичко у мужчины висит ниже другого?
— Что? Какое яичко? — Профессор не просто удивился такому вопросу, он сильно растерялся и был ошарашен.
— И еще, — наседал Сюр, — слизистая рта человека с чем идентична?
— Что?.. Что за ерунда?.. — Никто был совершенно сбит с толку напором Сюра. Тот задавал, казалось бы, нелепые вопросы, но профессор не знал на них ответы и молчал.