И все же какой-то критерий оценки личности в сугубо правовом, утилитарно судебном смысле должен существовать. Иначе норма закона, повелевающая исходить при вынесении приговора и из личности подсудимого, приобретет столь расплывчатые черты, что останется практически мертвой буквой.
Доцент был способным ученым, трудолюбивым и симпатичным человеком — это, несомненно, данные, характеризующие его личность, но как их следует учесть в приговоре: «за здравие» или «за упокой»? Облегчают ли они его участь или, напротив, здесь действует принцип: «Кому много дано, с того больше и спрашивается»? Суд пришел именно к этому, последнему, выводу, он определил доценту очень суровое наказание, но где гарантия, что другие судьи не поступили бы иначе?
Да и как, по правде-то говоря, в ходе судебного разбирательства суд может изучить личность? По отдельным штрихам, по отдельным деталям составить о ней представление — да, пожалуй. Но — изучить?!
Спору нет, детали подчас могут быть весьма красноречивыми и для умного, наблюдательного судьи значить немало.
Один инженер был привлечен к ответственности «за нарушение правил безопасности движения и эксплуатации транспорта, повлекшее за собой смерть потерпевшего» — так была сформулирована суть вины в обвинительном заключении. Словом, ехал он на своей машине с недозволенной скоростью, проявил полное пренебрежение к элементарным нормам «дорожного кодекса» и сбил подростка, переходившего улицу на зеленый сигнал светофора в положенном месте.
Доставили инженера в отделение милиции, дали бумагу, перо, чтобы собственноручно написал объяснение. Прошел всего какой-то час с того момента, как он, пусть не умышленно, в сущности, убил человека. Юридически это, конечно, не убийство, а «причинение смерти», но ведь ты «причинил» ее, ты, ты!.. И вот он пишет:
«Прежде всего (обратите, пожалуйста, внимание: прежде всего! — А. В.) я хочу сообщить сведения о себе. Имею высшее образование, стаж работы 17 лет, всегда, исходя из деловых и политических качеств, мне доверяли ответственные должности: заместителя главного инженера, главного технолога, главного инженера…»
И так далее на двух с половиной страницах. Ни слова — о жертве. Ни слова раскаяния. Сожаления хотя бы… Только где-то в конце — начальственный разнос: перекресток освещается плохо, светофор поставлен так, что сигнала не видно…
В светофоре-то суд разберется, а в человеке? Разве это «объяснение» не представляет собой убийственного акта саморазоблачения, где вся сущность человека — то самое, что суд должен «учесть» в приговоре, — как на ладони.
Но попробуй суд сослаться на это, и он вступит в конфликт с «данными о личности» подсудимого, подшитыми к делу. Ибо характеристики — их целых семь! — одна лучше другой. Послужной список красив на загляденье. Достоинств не перечесть: энергичен, авторитетен, пользуется уважением, активный общественник. Имеет грамоты, благодарности и даже именные часы.
Другое дело — та же модель, только вывернутая наизнанку. Мне прислали приговор: третьестепенному участнику не слишком опасного преступления определена максимально возможная мера наказания — лишь потому, что «он отрицательно характеризуется администрацией фабрики».
По прежней переписке я знал осужденного, возможно, поэтому туманная формулировка приговора насторожила меня, и я не поленился прочитать все дело. Нашел и отрицательную характеристику: в ней всего четыре строчки, из них две — анкетные данные. А вот и строчка, которая «стоила» человеку лишних лет заключения: «В общественной жизни участия не принимал». И только…
Не придаем ли мы порой чрезмерное значение характеристикам? Не бывает ли так, что «данные о личности» заслоняют саму личность? Ведь характеристики тоже пишут люди, далеко не всегда могущие и умеющие увидеть человека во всей его объемности, во всех измерениях. Да и не всегда эти «измерения» открываются невооруженному глазу.
Очень часто характеристика — это всего лишь перечень должностей, которые занимал человек, общественных поручений, которые на него возлагались, какие-то необязательные, случайные факты его биографии, весьма приблизительная оценка, которую дают ему те, кто подписывает документ. Давно замечено к тому же, что услужливая память подсовывает нам часто те «плюсы» или «минусы», которые могут более пригодиться к данному случаю: хочешь помочь человеку — вспоминай все хорошее, не хочешь — вали плохое…
Личность же человека в ее сложившейся, устоявшейся данности представляет собой совокупность таких объективных признаков, которые существуют независимо от того или иного суждения. Тем более суждения некомпетентного. И только они, только объективные признаки, характеризующие личность, должны интересовать суд. Беда лишь в том, что постижение этих признаков сопряжено практически с огромными трудностями. Но, как бы они ни были велики, преодоление их необходимо ради торжества законности и справедливости.