Плот — не корабль со всеми удобствами: комфортабельными каютами, рестораном, баром и музыкальным салоном. Здесь не выйдешь на палубу, не развалишься в удобном шезлонге, не останешься наедине со своими мыслями, любуясь окрестным ландшафтом. Здесь приходится попотеть, поработать веслом. Надо бороться с течением, с подводными камнями, с дождем и ветром. И даже на коротких стоянках не очень-то отдохнешь — никто ведь не приготовит ни ночлег, ни ужин…
Но молодых туристов это вовсе не огорчает. Покупая путевку, они, видимо, знают, на что идут. Знают и стремятся именно к такому — активному! — отдыху. Ибо здесь сам собою, в силу «предложенных обстоятельств», рождается коллектив людей, совместно преодолевающих трудности и достигающих общей цели, — именно преодоление и достижение и составляют едва ли не главную прелесть этого своеобразного отдыха, который сродни спорту.
Всякое случается в туристском походе: завязываются новые знакомства, пересекаются чьи-то судьбы, вспыхивают и угасают маленькие драмы, ранящие сердце и оставляющие в душе горькое чувство обиды, уязвленной гордости, несбывшихся надежд.
Об одной такой маленькой драме рассказало читательское письмо. Письмо, показавшееся сначала брюзгливым и мелким — запоздалой попыткой свести какие-то личные счеты. Но только сначала…
Две резиновые надувные лодки приняли на этот раз не просто туристов — коллег. Почти все они были одного возраста и почти все — одного профессионального «цеха». Технолог Гена приехал из Ростова, конструктор Борис — из Златоуста. Восемь инженеров представляли восемь городов из шести союзных республик. Другую половину составляли студенты: будущие химики, биологи, металлурги, строители. Состав подобрался ровный, словно профсоюзная фортуна специально позаботилась, чтобы туристы легче притерлись друг к другу.
Только двое резко отличались по возрасту: ташкентский инженер Георгий Николаевич, который ничуть не чувствовал груза своих сорока с лишним лет и поэтому отрекомендовался как Жора, да почтеннейший дядя Вася, мастер одного из уральских заводов, а в отпускное время — «ветеран туризма и смеха». На общем собрании группы Жору единодушно выбрали старостой, дядя Вася охотно принял роль «заводилы и смехача».
Харьковским студенткам Наде, Ире и Оле повезло: когда началось распределение по понтонам, староста взял их на флагманский плот. Туда же был зачислен и дядя Вася, который тотчас приступил к исполнению веселых обязанностей. Повесив на шею объемистую грелку, он лихо прицепил резиновый шланг и под задорные прибаутки стал потягивать содержимое, не отрываясь от весел. Мужская часть плота (всего на нем было одиннадцать пассажиров) посмеивалась. Студентки прятали от дяди Васи глаза.
А потом вступил в права «капитан». Он приказал приналечь на весла. Но девчонки «приналечь» не умели. Ни сил, ни навыка у них не было. К тому же они не совсем понимали, зачем, собственно, налегать? Им хотелось не спеша проплывать мимо этих упоительно красивых берегов, ради которых они и приехали издалека, нанеся изрядный урон скромному студенческому бюджету. Они ничуть не чурались физической работы, но она для них была не самоцелью, а лишь необходимым и вовсе не самым желанным условием путешествия — условием, которому приходится подчиняться, но не ценой отказа от того, что составляет смысл и цель поездки.
Путешествие еще только началось, а уже назревал конфликт. «Капитан» требовал дисциплины. Если он приказал приналечь, значит, следовало приналечь. Если он благосклонно смотрел, как дядя Вася тянет из шланга, то и всем полагалось смотреть на это благосклонно, а вовсе не осуждающе.
Но у харьковских подружек, как назло, было почему-то свое мнение… «Капитанские» команды им казались не руководящей мудростью, а самодурством чистой воды. И кривлянье дяди Васи — не забавой, а пошлостью.
Конфликт разрастался. Он особенно вспыхивал на привале, когда есть возможность покомандовать всласть и ассортимент приказов куда разнообразнее, чем на лодке. «Поставить палатку!», «Сходить за валежником!», «Разжечь!», «Почистить!», «Сварить!» — да мало ли… И все скорей, пошевеливайся, здесь не курорт, не к теще на блины приехали, давай нажимай, нагрузочку соблюдай!..
Гена и Борис выручали подруг. Они таскали втрое, вчетверо больше валежника, чем полагалось по «норме», и палатки ставили, и костер разжигали. И даже мыли посуду. Им казалось естественным, что мужчина берет на себя часть женской нагрузки, не уравнивая свои физические возможности со слабым полом. И даже просто из старомодного рыцарства делает то, что, возможно, женщине и под силу, но что лучше сделать мужчине.