Они получили пять заявок на концерт и разработали маршрут: сперва Сидней, затем Мельбурн. Самозванцы намеревались добраться до штата Виктория и обратно поездами, если не выйдет пробраться на военные авиарейсы. А Грегор очень серьезно на них нацелился. Удручающая картина в виде неприглядной местности и хлипкие перроны – не то, с чем будешь мириться, если ты великий музыкант.
Слева от общественного зала расположилось похоронное бюро. Справа, за пустырем, стоял кирпичный дом в окружении кипарисов. Лаки сжимал футляр с кларнетом обеими руками, раздумывая, какую мелодию сыграть первой. Дыши диафрагмой, надувай живот.
Из зала вышли двое мужчин в форме и помахали Грегору с Лаки.
– Знаешь этих парней? – поинтересовался Грегор.
– Давай уйдем.
– Они уже нас видели, мы с ними поговорим. Ты Бенни, а я твой менеджер. Все будет нормально.
На лицах мужчин застыло выражение, которое Лаки казалось пугающим, даже в некотором роде комичным. Один военный полицейский был высоким, широкоплечим с редеющими черными волосами.
Заговорил второй с большими ушами:
– Можно ваш автограф, мистер Гудмен?
– Без проблем, – ответил Лаки.
– Отменная шуточка, – произнес ушастый.
– Что вы имеете в виду? – уточнил Лаки, отрывая взгляд от клочка бумаги, на котором успел напортачить. Фальшивая подпись вышла совершенно неестественной.
– Мы услышали об этом вашем концертике сегодня. Никакой ты не Бенни Гудмен.
– Еще какой!
– А я Гэри Купер. А он Уоллес Бири. Забавно, каким дерьмом в итоге занимаются люди на войне.
– Бенни вам сказал, кто он, ясно? – вступил в разговор Грегор. – А теперь нам пора. У нас встреча.
– Мы точно знаем, что ты не Бенни Гудмен, – возразил здоровяк.
– Откуда? – спросил Лаки. – Сугубо из любопытства.
– Потому что мы военная полиция. Каждую неделю из Сиднея уезжает плюс-минус тысяча американцев, и почти никто не приезжает. Появись тут личность масштаба Бенни Гудмена – мы бы знали.
– И ты на него вообще не похож, – добавил ушастый.
– А вот и похож! – возмутился Грегор.
– Малец, я знаю, как выглядит Бенни Гудмен. Он звезда.
– Нам пора, – сказал Лаки. – Я кое-куда опаздываю.
– Никуда ты не опаздываешь.
– Да ладно, мы все здесь американцы, хорошие люди, – произнес Грегор.
– Во, точно, да, теперь я передумал.
– Я вам скажу, что сейчас будет, – снова заговорил второй полицейский. – Мы вчетвером пойдем к нашей машине и прокатимся.
– Исключено, – отрезал Лаки. – Мы никуда не пойдем.
Лаки неподвижно сидел в седане, не желая спрашивать, как их поймали или что будет дальше. На случай, если расспросы повлекут за собой ответы, которые он не хотел услышать. Или если двое незнакомцев еще не решили, как поступить с самозваным Бенни Гудменом, и захотят прибегнуть к жестокому уставу. Лаки молчал. Он все еще пребывал где-то между поимкой и наказанием, когда отсрочка виделась очевидным и лучшим решением для всех. Тогда он все-таки сможет изобразить Бенни Гудмена. Эти якобы полицейские не могли понять, что крылось за обманом; не злой умысел, не глупый розыгрыш – в нем был особый смысл.
По пути Лаки впитывал как можно больше деталей: лицо в витрине магазина, ткань, запутавшаяся в ветвях тополя. Все они казались странно далекими, словно насмехались над его незавидным положением. Грифельно-серое утро давило на растущие вдоль бульвара деревья. Военные полицейские поинтересовались, как Лаки вообще хватило наглости выдать себя за Бенни Гудмена. Гудмен – известный человек!
Они остановились на короткой улочке. Военный полицейский на заднем сиденье, чуть более агрессивный из двоих, достал револьвер и вышел из машины. Он отличался малым ростом, но большими ушами и красным цветом лица. Лаки позже назовет его Фрэнк, поскольку настоящее имя тот так и не назвал. Второй был минотавром с квадратным лбом, и парочке пленников он станет известен как Гарри. Им приказали идти к порогу двухэтажного здания за деревянным забором, покрытым лишайником, словно проказой. Гарри помог Лаки сдвинуться с места, услужливо пихнув его в спину, потом открыл входную дверь и провел самозванцев по длинному коридору в тесную комнату, где их запер.