Я зашла в больницу вся в грязи и уставшая от дороги. Резкий запах болезни и немощи заполнил мой нос. Бесконечное множество людей сидели на скамейках и сидушках. Кашель и вопли раздражали зловещую тишину. По пути сквозь невероятную неразбериху в коридоре, я заметила маленькую женщину–попрошайку, сидящую на земле. Её невидящие глаза бесцельно смотрели в никуда.
Я приехала навестить одного из наших лидеров, который сражался с раком. Я почувствовала, как защемило моё сердце, однако, и про себя решила найти её по пути назад.
В конце концов, я нашла комнату, которую искала. Атмосфера была заполнена болью и безответными вопросами. Я пришла и раздала напитки каждому в комнате. Тёти и деревенские мамы приехавшие посетить дедушку, лежащего на соседней кровати, оживились от мысли о прохладном напитке.
Я рассказала им истории и поделилась свидетельствами и комната взорвалась смехом – святым смехом, который захватил тех, кто так горько плакал. Волна за волной, Божье присутствие наполняло эту маленькую больничную палату, и у меня была привилегия помолиться за каждого там, включая родственников, которые пришли в тот момент навестить своих близких, всех кто приходил и выходил.
Одна женщина там дала мне моё первое имя на кавква: Ажонии. Оно значило «та, кто полна любовью». Я заплакала. Если я просто живу тем, что Божья любовь имеет для меня и люблю того, кто передо мной каждый день, тогда день можно считать успешным.
После обеда я попрощалась. Та женщина, которая привлекла моё внимание раньше, никак не находилась. Я пошла спать той ночь, имея перед глазами её лицо, которое мягко появлялось мне во сне.
Прошло два дня, и я так и не смогла найти её.
На третий день я проснулась с молитвой в сердце. «Пожалуйста, Иисус, пусть её путь пересечётся с моим».
Я почувствовала переполняющее чувство сострадание, наполняющее меня изнутри. Это не был «так говорит Господь», это был импульс любви. Её не было в тех местах, где я видела её раньше. Так что я пошла искать. Я прихватила с собой одну из моих подруг, разговаривающей немного на местном языке и мы отправились на охоту за ещё одним сокровищем, которое было спрятано в больнице.
Мы легко нашли её и представились ей, обменявшись традиционными приветствиями. Я спросила у неё, что произошло с её глазами. Она потеряла зрение много лет назад, и всё, что она могла различить, это была белая пелена. Я узнала, что она любила Иисуса и её имя было Глория.
«Ну, Глория, моё имя – Мишель. Я хотела бы помолиться за исцеление твоих глаз. Иисус любит тебя, и Он желает исцелить твоё зрение».
Да, я осознавала, что последнее заявление было несколько смелым, но оно вышло из уст до того как я ещё подумала, что я сказала. Слёзы потекли из её невидящих глаз, и она с желанием восклонилась.
Что тут скажешь, маленькая белая женщина с одной ногой в грязи вместе с маленькой слепой женщиной, верящей на чудо – ну, мы были хорошая пара. Эта сцена привлекла зрителей.
Я же не чувствовал ничего захватывающего. Я не чувствовала помазания или силу. Всё, что я переживала, было сострадание к этой маленькой угандской женщине. Я возложила руку на её глаза и повелела им открыться во имя Иисуса. Я не следовала какой‑то формуле или особому методу. Я просто сделал так, как Иисус делал в такой момент. В самом сердце я взывала: «Иисус, пожалуйста, яви Свою славу здесь».
У неё не было зрения, когда мы начали. Толпа быстро набегала. Я отняла руку от её глаз, и взгляд удивления отобразился на её лице. Она могла видеть свет и тени, впервые за многие годы. Ещё больше людей стало собираться, чтобы посмотреть, что происходит в грязи.
Одна вещь, которую я поняла в процессе молитвы за исцеление, это то, что когда человек переживает улучшение любого вида, благодари Иисуса за то, что Он делает прямо сейчас и продолжай молиться! Я продолжила молиться.
Вскоре она стала описывать цвета одежды тех, кто сидел рядом и количество пальцев, которых мы показывали ей. Сперва я не знала, что и подумать. Моя западная аналитическая коробка передач включилась по полной. Она точно была слепая? Может это шоу? Но слёзы из её глаз были настоящие. Я всё ещё не знала, что делать. Я была потрясена. Я только что увидела, как исцелилась слепая? Потребовалось не менее пятнадцати минут, чтобы осознать это.
Толпа стала аплодировать и кричать. Мой разум застопорился. Все смотрели на меня, а я смотрела на них и мы все смотрели на Глорию, а она смотрела на нас. Я обняла её, поднялась и ушла, рассекая толпу, которая вновь сходилась за моей спиной. Мне даже не подумалось, что стоило начать проповедовать.