Дальше меж ними завязался спор о том, кто из них прав и Прохор, воспользовавшись этим, выскользнул из кабака.
Возвращался Прохор в приподнятом настроении. «Ух, и Евдокея его, ух, и шельма.» - Усмехался он себе в бороду. Если права баба его и у колдуньи на самом деле князь находится, то озолотеют они вскоре.
Авдотья места себе не находила в ожидании Прохора. И лишь только послышался шум с улицы, приникла к оконцу, высматривая знакомые сани, а уж заприметив знакомый тулуп на родной широкоплечей фигуре, засуетилась, накрывая на стол.
- Ну что, Проша? - с замиранием сердца прошептала она, стоило только мужу войти в избу. - Узнал чаго?
- Опиши-ка мне, Дунька, барина, что видела у колдуньи. - скидывая тулуп, проговорил Прохор.
- Здоровый такой, высокий, - начала Авдотья, пытаясь припомнить все, что видела. - Чернявый такой, с бородкой. Да не тяни ты, - всплеснула руками она. - узнал что?
- Князь молодой в Омске пропал, - присаживаясь за стол, начал Прохор. - с ног все сбились, найтить не могут. И похоже, Евдокея, это он у знахарки твоей отирается.
- Ох, знала я, что не чисто тут. - выдохнула Авдотья, в уме уже прикидывая, сколько денег они поиметь с этого смогут. - Вернуться тебе завтра в город придется. - глянула она на мужа. - Надо барину домой помочь вернуться.
Однако выехать на утро у Прохора не получилось. Ночью у него поднялся жар, так что к тому моменту, как рассвело, он был в беспамятстве.
Василиса меняла повязку на ране, стараясь не встречаться взглядом с Олегом, чувствуя, как пылают щеки под его внимательным взором.
- Тебе уже возвращаться, князь, надо, - тихо произнесла она. - рана твоя уже не помеха для этого.
- А если не хочу я? - спросил Олег, касаясь ее руки.
Вася вздрогнула, словно током ее пронзило.
- А у тебя выбора нет. - усмехнулась она. - Отец волнуется, невеста ждет. Подневолен ты, княжич.
- Вернуться разрешишь? - замер, дожидаясь ответа, будто вся жизнь от этого зависела.
Василиса головой покачала отрицательно.
- Зачем? - отвернувшись, продолжила. - Не ждут тебя здесь.
Она поднялась с края кровати, убирая мази и отвары. Пусть и неправду сказала, но по-другому не получится. Пусть лучше он думает, что не мил ей. Так легче ей будет смириться с его отсутствием. Глядишь, и жизнь войдет в прежнее русло. Ведь жила ж она до этого вполне себе счастливо.
- Завтра уйду. - произнес Олег.
- Вот и славно. - ответила Вася, чувствуя, как защипало глаза. А чего ожидала-то? Что он в ногах умолять ее будет? Что вопреки всему в избушке ее останется? Ну и дура же она. Горячая слезинка скатилась по щеке. И когда успела к нему так привязаться? Хоть волком вой или чего хуже, умоляй с собой забрать. Кинув шкуру на пол, Василиса легла. Она сама не заметила как погрузилась в сон. Огонь окружал ее со всех сторон, опаляя жаром, подбираясь к ее ногам и волосам. От ужаса Вася закричала.
- Василиса.... Василиса.... - раздалось над самым ухом. - Проснись!
Вася открыла глаза, не понимая где находится. Постепенно она пришла в себя, понимая, что ей приснился лишь сон. Олег прижимал ее к себе, успокаивающе поглаживая по голове. Василиса прикрыла глаза, вдыхая запах мужского тела, чувствуя, как мурашки пробегают по всему телу. Он был так близко, что она с легкостью слышала стук его сердца. Это мгновение было невероятно прекрасным, наполненное необычными ощущениями. Она подняла голову, заглядывая в его глаза. Олег смотрел так, будто желая обнять ее целиком, спрятать от всего мира, защитить ото всех. Он нагнулся к ее лицу, коснулся щекой ее щеки. Она была такой нежной и хрупкой, словно тростинка в его руках.
Василиса тихонько выдохнула, боясь нарушить волшебство, что было осязаемо сейчас в воздухе. Душу переполняло неведомое доселе чувство, так что трудно было вздохнуть. Она будто воочию видела, как тонкая невидимая ниточка связывает ее навсегда с князем. И уже было неважно останется ли он с ней в избушке или уйдет навсегда из ее жизни, потому что отныне он был ее частью, половинкой души и сердца, тем от чего не возможно избавится пока кровь будет бежать по венам, пока глаза будут видеть, а руки чувствовать. Он был ее счастьем и ее погибелью, ее миром и смыслом жизни.
- Поцелуй меня.- сорвалось с ее губ. Ей важно было запомнить сладость его губ, тепло его рук, крепость его объятий.
Олег коснулся ее губ, целуя ее нежно и ласково. Он боялся напугать ее своей напористостью и страстью, желая подарить необыкновенные ощущения. Наверное, впервые в жизни он думал о чувствах женщины больше чем о своих собственных. Хотелось, чтоб именно она почувствовала то восхитительное блаженство, возникающее между мужчиной и женщиной.