Олег промолчал. Это было некрасиво, но лицемерить более не было сил. Настроение было окончательно испорчено и он, нервничая, бесцельно крутил вилку в руках, нехотя опуская ее в тарелку. Марина же снова ожила, весело рассказывая одну забавную историю, произошедшую с ней не так давно. Львов натянуто улыбался, чувствуя, как время становится резиновым. Наконец ужин закончился и Олег, придерживая Марину под локоток, вышел на улицу. Морозный воздух охладил разгоряченное лицо.
- Ах, как прекрасно нынче, - воскликнула девушка, поднимая глаза к небу. – Олег, ты только взгляни на звезды. Они чудо как хороши!
Львов нехотя вскинул голову, невольно отмечая, что Марина права. На черном небе, словно россыпь бриллиантов, сверкали звезды. Они манили своим холодным блеском, заставляя на время забыть о реальности.
Совсем рядом нервно заржали лошади, потревоженные озябшим возницей. Он исподлобья рассматривал барина с его молодой невестой, упялившихся в небо. Постучав руками, одетыми в теплые рукавицы, чтоб разогнать застывшую кровь, он недовольно покачал головой.
- Я надеюсь, ты не откажешь мне в удовольствии немного прогуляться? – проворковала Марина, прижимаясь всем телом к Олегу. И не дожидаясь ответа, велела недовольному мужику следовать за ними в отдалении.
Развернувшись, она потянула Львова по заснеженному тротуару. Лёгкий морозец окрасил щеки румянцем, заставляя клубочки пара растворяться в воздухе. Вдова медленно шла, опираясь на сильную руку Олега, явно испытывая при этом некое подобие злорадства. Она замечала каждый поворот головы, каждый брошенный в сторону взгляд, как ходили желваки на скулах. И чем больше Львов нервничал, тем хуже становилось на душе у Марины. Единственным выходом, который она видела, было скорое венчание. Если она потеряет Олега, ей так и придётся остаться вдовой купца Афонина.
Василиса провела за роялем около часу. Пальцы устали, а нервное напряжение, владевшее телом, не исчезло. Она вновь приблизилась к окну. За стеклом уже совсем стемнело, и даже редких прохожих уже более не было на улице, лишь только луна озаряла пространство призрачным светом, отражаясь серебром в медленно падающих снежинках. Вася тоскливо смотрела вперёд. Вспомнился лес, занесенный снегом, с высокими могучими елями и соснами. Избушка, чуть покосившаяся от времени, маленькая и тесная, но до того уютная, что от картины, представшей перед глазами, защемило сердце. Смахнув набежавшую слезу, Василиса бросила последний взгляд на улицу и отправилась в свои покои.
Глафира встрепенулась, услышав легкие шаги хозяйки. Она уже почти задремала, пока дожидалась Василису. Только слышала, как та вздыхала в соседней комнате и сама грустно вторила ей в ответ. Глашка, встретившая лесную колдунью поначалу с некоторой осторожностью, с каждым днем все более проникалась симпатией к той. Василиса не ругалась, не гоняла ее, относясь к ней как к ровне.
- Глаша, помоги платье снять. – грустно произнесла Вася. – Буду спать ложиться.
- Не расстраивайтесь, барышня, - проворно справляясь с крючками, затараторила девка. – Олег Александрович обязательно явится. Он в вас души не чает.
- Не знаю, Глаша, - покачала головой Василиса. – как-то неспокойно мне на душе.
Скинув платье и облачившись в нежно - голубую сорочку, Вася забралась под одеяло. Глафира подбросила дров в камин и тихо выскользнула из комнаты.
Вася буквально сразу провалилась в тревожный сон. Отбивая с ног налипший снег, Василиса ступила на шаткое крыльцо, толкая тяжелую дверь родной избушки. «Как же так? – Думала во сне знахарка. – «Ведь сгорела ж она недавно». Войдя в маленькую горенку, Вася и не сразу приметила сидевшую у окна Аксинью. Старенькое веретено весело танцевало в сморщенных руках. Василиса так и остановилась на пороге, всматриваясь в родные черты.
- Ну чего замерла-то, милая? – ласково взглянув на внучку, произнесла старуха. – Проходи, домой ведь чай пришла.
Девушка робко стянула пуховую шаль с головы и прошла к столу. Присев на деревянный табурет, все рассматривала бабушку.