- Ты все же обижена на меня? – не выдержав, печально спросил он знахарку, укрывая ей ноги медвежьей шкурой.
- Ну что ты, - торопливо выдохнула Василиса, прислоняя голову на его плечо. – просто на душе отчего-то неспокойно, словно худое должно случиться.
- Не переживай, мой ангел, - прижав сильнее к себе девушку, произнес Львов. – это глупые страхи, не более.
Вася ничего не ответила, лишь плотнее прижалась к князю. Чтобы не говорил Олег, душа ее кричала обратное, но испугавшись, она словно ребенок, предпочла отогнать все тревоги и спрятаться от страхов на широкой груди.
Если б только Василиса могла знать, как близки были ее опасения к тому, чтобы превратиться в реальность. Тучи уже сгущались над их головами, в тот самый момент, когда ее сердце замерло от испуга, оборачиваясь на звук незнакомого голоса. Судьба решила сделать свой ход. Степка, в новеньком кафтане, наблюдавший за разгорающимся огнем, крутил головой, отыскивая в толпе пригожую девицу, дабы скоротать нынешний вечер, но лишь удивленно выдохнул, остановив свой взгляд на точеном профиле лесной колдуньи. От удивления он раскрыл рот, пытаясь хорошенько разглядеть свою находку. Однако тут его ждало еще большее удивление, когда вслед за знахаркой обернулся жених купчихи Афониной. Степан даже глаза протер кулаками, пытаясь прогнать хмель от выпитого пива, однако ничего не изменилось. Василиска, разодетая словно барыня, ласково улыбалась Львову. «Вот так да!» - почесал затылок мужик, сдвигая шапку на лоб. Он решительно ничего не понимал, но скупой мужицкий мозг подсказывал, что ему в этом не стоит даже разбираться. Надо только поспешить к хозяйке, да поведать, что колдунья нашлась. Но обида на купеческую вдову отдалась в каждой ссадине на спине, оставленной кнутом конюха Емельяна. Благо, по старой дружбе и рискуя навлечь на себя гнев хозяйки, Емелька стегал в пол силы. Оттого и смог Степка ныне присутствовать на гуляниях. И сейчас было двинувшись, доложить Афониной об увиденном, Степан остановился. Он расскажет вдове все завтра, это будет его маленькая месть.
Ближе к полудню Марина проснулась, недовольно думая о том, что пост нынче был совсем не ко времени, откладывая свадьбу еще на время. Встав с постели, она крикнула Лукерью, велев прибрать ее. И уже через час купеческая вдова спускалась вниз в темно-синем платье с пышной юбкой и глубоким декольте, нарушая тем самым заведенную издавна привычку пить кофе еще в постели. Присев за стол, окинула придирчивым взглядом поданные яства, раздражаясь от их скудности. Марина не верила слепо в Бога, понимая своим тонким умом, что более всего в этой жизни ей можно рассчитывать только на себя, но выражать свое мнение открыто, однако не решалась. Однако приступить к завтраку она сразу не смогла. Робкий стук в дверь нарушил ее планы. Кинув в раздражении салфетку на стол, она разрешила войти.
Степка осторожно ступил на порог просторной столовой. Изобразив на лице страдания от боли, что должен был испытывать от недавнего наказания, надрывно закашлялся. Остановившись в дверях, медленно поклонился, издавая при этом душераздирающие стоны.
- Заканчивай свой балаган, Степан, - нервно махнула рукой Марина. – что понадобилось тебе?
- Так болит все, Марина Сергеевна, - застонал еще сильнее мужик, пытаясь вызвать жалость у сидящей перед ним женщины. – спины не чувствую.
- Не закончишь ныть, сама высеку, вот этими руками. – Марина вскочила, обрушивая кулачки на стол. Не была она нынче в настроении слушать чьи-то излияния и более того сочувствовать кому не попадя.
Степка побледнел, понимая, что перегнул палку и может еще получить порки.
- Я к вам с новостями хорошими, барыня. – заискивающе начал он, пытаясь смягчить крутой нрав хозяйки. – Знахарка нашлась.
Марина распахнула глаза, уставившись на слугу, будто впервые видя его.
- О той ли самой ты мне говоришь? – вкрадчиво спросила она, боясь все еще поверить в удачу.
-О ней самой, - закивал головой Степка, расплываясь в улыбке. – О Василиске.
- Ну не томи же, - пытаясь скрыть волнение, что охватило все тело, ласково произнесла вдова.- Где видал ее, Степан?
- Я вчера еле с кровати поднялся ужо к самому вечеру, да услышал как на улице песни поют, да так душевно, -начал издалека мужик, не замечая, как от нетерпения закатила глаза Афонина. – Решил я выйти, масленицу проводить. Ух, и горела она родимая! Так вот смотрю, что за люд на гулянья пожаловал, а чуть вдали от меня Василиска стоит. Я так и обомлел, когда увидел ее с….