Марина, было, оторопела от такой наглости. Да как смеет эта девка говорить ей такие вещи. Глаза ее сверкнули, от разгоревшегося внутри пламени.
- Не бывать тому! – гневно выкрикнула она. – Ты ведь не знаешь, что приходишься ему сестрой, так ведь?
Василиса замерла, словно пораженная громом.
- Сестрой? – словно эхо, повторила она за вдовой. – Не может быть того.
- Матушка у вас общая, - выплюнула ей в лицо Афонина. – Только Олега она от мужа нажила, а тебя от мужика нагуляла. Вот и разница вся. Александр Федорович такого позора стерпеть не мог, да отнес тебя к бабке в лес после самого рождения, как только мать твоя дух испустила. Брат и сестра вы с Олегом получается.
Василиса более ничего не слышала, словно оглушенная. Она лишь смотрела, как кривился от злости рот Марины, делая ее в миг некрасивой. Что за страшные вещи она говорила? Разве могло быть подобное? Как же жить ей ныне? Словно в тумане она смотрела на довольное лицо купчихи, что гордо вскинув голову, вышла за порог ее дома. А потом упала на колени, пряча лицо в ладонях. От рыданий спазмом сжало горло. Сердце дрогнуло, обливаясь кровавыми слезами, огненными ручьями, побежавшими по венам. Заскулив, словно раненая волчица, Василиса упала на пол, сжимая плечи онемевшими руками. Так и выла она, пока испуганная Глаша не подняла ее дрожащую и окоченевшую и не отвела в жарко натопленную спальню, уложив в постель и укутав теплым одеялом.
Коллаж к глава 18
Глава 18
Василиса проснулась, когда дрова в камине практически догорели. Их слабое мерцание слегка разгоняло сумрак, позволяя ему, однако, прятаться по углам. С трудом раскрыв заплаканные глаза, знахарка тихонько застонала, вспомнив весь ужас прошедшего вечера. Красивое лицо Марины, перекошенное от ярости и гнева, стояло перед глазами. Ее злые слова все еще звучали в ушах. Инстинктивно, как привыкла делать это каждую ночь, Вася повернулась на бок, желая прижаться к теплому мужскому телу. Однако в постели она была одна. Вздрогнув от холода простыней, Василиса села в постели, блуждая глазами по комнате, теша себя надеждой, что Олег где-то здесь. Ей нужно было увидеть его, заглянуть в его глаза, удостовериться, что все сказанное купеческой вдовой было ложью. Но в комнате кроме нее никого не было. Обхватив себя за плечи, девушка всхлипнула. Почему он не пришел сегодня? Возможно ли, что узнав правду от собственной невесты, испытал отвращение к ней, Василисе? Разве это могло быть правдой? Разве могла быть у них одна мать на двоих. Потерев виски ладошками, Вася задумалась, пытаясь вспомнить хоть что-то из своего детства, случайно оброненное слово старой Аксиньей или странных, нежданных гостей, но в голове было пусто. Бабка, воспитавшая ее, ничем не выдала тайну ее рождения. Да и Василиса, до сего дня, не интересовалась собственным происхождением. Как же теперь она могла узнать правду? В следующую секунду, словно озарение, пришла мысль и окрыленная ею, Вася выбралась из одеяла, спуская ноги на пол. Словно тень она скользнула в соседний будуар, остановившись возле маленького туалетного столика. Олег оставил ей медальон с портретом княгини Львовой. Она должна была еще раз взглянуть на него. Руки дрожали от волнения, доставая изящную вещицу. Василиса долго смотрела на сам медальон, не решаясь открыть его. Казалось, вся ее жизнь теперь зависела от этого. Зажав холодный металл в ладошке, знахарка на ватных ногах вернулась в спальню. Приблизившись к камину, она присела на колени, положив медальон рядом с собой. Кинув полено на тлеющие угли, девушка, не отрываясь, смотрела, как оно разгорается. Но сколько бы она не старалась оттянуть неизбежное, оно само неумолимо приближалось к ней. Пальчики тронули украшение, нажимая на небольшую кнопочку, и медальон распахнулся, открывая ее взору портрет молодой девушки. Вася всмотрелась в тонкие черты лица, вдруг теперь ставшие так сильно похожими на ее, тот же разрез глаз, тот же овал. Вот почему эта девушка вдруг показалась тогда Василисе знакомой, она напомнила ей саму себя. «Боже!» - прошептала Василиса, пряча лицо в ладонях. Так значит, это правда. И снова волна боли, и отчаянья накрыла ее с головой. Хотелось рвать на себе волосы, расцарапать в кровь глаза, чтобы более не видеть своего сходства с княгиней Львовой. Зачем ей это? Для чего?