— Что-то случилось? — спросила Мария серьезным голосом.
— Может, ты мне скажешь? Ты не приезжала на службу уже две недели, и я боялась… точнее, я была удивлена, но надеялась, что у вас все в порядке.
Услышав о воскресной службе, Мария огорченно покачала головой.
— Я очень хотела присутствовать на службе. Но Хуан… Кажется, он против. Понимаете, дома мы учим нашего мальчика, как нужно молиться и почитать Бога… вы делаете это по-другому… Хосе часто задает нам вопросы, на которые мы не можем ответить. Вы меня понимаете? Мой муж считает, что нам не следует путать ребенка, а то он может решить, что есть не один Бог, а два.
— Но, Мария! — воскликнула Мисси. — Мы же говорили об этом! Есть только один Бог, Которому мы все поклоняемся, хоть иногда и по-разному.
— Знаю, знаю, — подтвердила испанка, делая энергичные жесты. — Я все знаю. Хуан тоже так думает. Но он боится, что Хосе будет трудно понять это, и, в конце концов, он вообще перестанет верить в Бога. Вы со мной согласны?
— Да, — медленно произнесла Мисси. В ее глазах стояли слезы. — Согласны.
— Ах, я так рада, так рада, что вы меня поддерживаете! Мне было страшно, что вы не поймете наши чувства. Я не хочу, чтобы вы плохо обо мне думали.
— Я никогда не думала о тебе плохо.
С минуту Мария молчала, а когда подняла глаза на своих гостей, те увидели, как по ее щекам текут слезы.
— Пообещайте, что помолитесь за нас. По-моему, Хуан начал сомневаться. У него много вопросов. Он не хочет менять веру, но поблизости нет католических храмов. Он боится, что наш мальчик не получит религиозного воспитания, и в то же время не позволяет другим наставлять его. Знаете, хотя Хуану не нравилось кое-что из того, чему учит наша Церковь, его вера тверда. Муж не забыл о нашей вере, и никогда от нее не откажется. А в вашем доме часто читают такие отрывки из Библии, которые мы доселе не слышали, и нам это кажется странным. Нужно быть мудрым и добрым человеком, много думать и искать истину в своем сердце, чтобы разобраться, где правда, а где — ложь. Иногда мы решаем: «Это так», а на следующий день говорим себе: «Нет, ничего подобного». Понимаете, нам трудно, необычайно трудно.
— Понимаю, — задумчиво произнесла Мисси, — и буду просить Господа, чтобы вы нашли истину. Не важно, кто из нас молится правильно. Главное — верить всем сердцем. Мы убеждены в том, что Господь Бог открыл нам истину, когда послал к нам Сына Своего Иисуса Христа, потому что Он пришел умереть за нас и искупить наши грехи, и… — Мисси запнулась. — Но ведь и ты в это веришь, Мария! Ты сама говорила мне, что только Иисус поможет нам обрести Бога!
— Да, — ответила Мария, — это так.
— Тогда мы все будем просить Господа, чтобы Он дал вам с Хуаном понять: в совместной молитве с нами нет ничего дурного!
— Да… — неуверенно произнесла Мария. — Спасибо. Просто вас и нас учили по-разному.
— Мы будем молиться без устали.
— Для Хуана очень важно, чтобы наши дети были хорошо воспитаны. Видите ли, в его семье… — Мария остановилась на полуслове и вскочила на ноги. — Мне нужно взглянуть, не приготовил ли Карлос кофе и печенье. Надеюсь, вам уже не так жарко и вы оцените его знаменитый кофе. — И она убежала.
За десертом разговор приобрел менее напряженный характер. Женщины болтали о тканях, новых фасонах платьев и об обильно плодоносивших, несмотря на жару, огородах. Наконец Мисси объявила, что им пора домой, и Мария велела детям отыскать старого Педро, помощника Хуана, и попросить его запрячь лошадей.
Мальчики убежали на поиски старика, а женщины стали готовиться к отъезду.
— Я хочу вас кое о чем попросить. — В голосе Марии слышалось смущение. — Давайте помолимся вместе. Мне так не хватало этого.
Они встали на колени. Первой молитву произнесла Мисси, затем Марти, потом настал черед Марии. Она заговорила медленно, с трудом подбирая английские слова, но вдруг остановилась и, взглянув на подругу и ее мать, спросила:
— Вы не возражаете… прошу извинить меня… но мне бы хотелось обратиться к Богу на родном языке. Я знаю, Он слышит слова, произнесенные на всех языках мира, если они идут от сердца, но мне кажется, что я смогу выразить свои чувства лучше, если буду говорить с Ним на языке моей матери.
Гостьи закивали и заулыбались, и Мария продолжила молиться. Первый раз в жизни Марти слышала столь страстный призыв к Богу. Мексиканка молилась на своем родном, тягучем, словно мед, языке. Конечно, Марти не понимала ни слова, но она знала, что Мария искренне верит в Господа, и всем сердцем сочувствовала ей. Марти была убеждена: Он ответит на горячую мольбу женщины, которая жаждет обрести истину.