— Может, нам стоит перенести службу на более раннее время? Мы постараемся сделать так, чтобы она шла не слишком долго, — предложил Кларк.
Миссис Крофт подняла голову. В ее глазах светилась надежда.
— Что ж, — сказал ее муж. Видимо, он понимал, как много это значит для жены, — пожалуй, мы можем приехать сюда как-нибудь в воскресенье, часа в два. Посмотрим, сколько времени это займет.
Лицо женщины осветила улыбка. Миссис Крофт была счастлива.
Пока шел этот разговор, родители Энди не произнесли ни слова.
— Приезжайте и вы, — обратился к ним Вилли.
Мужчина покачал головой и от неловкости зашаркал ботинками.
— Нет, наверное, сейчас нам это не нужно, — промямлил он. — Наш парень почти выздоровел. Доктор наложил ему гипс на лодыжку, и теперь она как новенькая.
Марти видела, что Кларк, пытаясь сдержаться, закусил губу. Вилли тоже выглядел возмущенным.
— Во время службы мы часто благодарим Господа, — наконец произнес Кларк. — Наверняка вы хотите вознести Ему хвалу за то, что Он спас вашего ребенка. Мы будем рады, если вы присоединитесь к нам.
Мужчина задумчиво кивнул.
Мисси подала кофе и пирог. Вскоре гости засобирались в дорогу. Стоя у двери, миссис Крофт шепнула хозяевам, что считает дни, оставшиеся до воскресенья.
* * *
Чета де ла Роз по-прежнему часто наведывалась к своим друзьям. Хуану приходилось то и дело ездить в город, чтобы подготовиться к открытию медицинского кабинета. У него уже был шкаф с необходимыми лекарствами и оборудованием. Горожане упрашивали его занять здание, которое они готовы были ему предоставить, но он хотел работать на ранчо. Правда, Хуан согласился два дня в неделю проводить в городе. Но вообще он намеревался принимать пациентов у себя в усадьбе. Правое крыло дома приспособили под врачебный кабинет и смотровую комнату. Конечно, доктор беспокоился из-за того, что у него нет такого оборудования, как в клиниках, но он утешал себя тем, что тяжело больных всегда можно отправить в другой город поездом или почтовым дилижансом.
В один из вечеров, когда соседи дружески беседовали, Кларк заметил, что обычно жизнерадостный Хуан замкнулся в себе. Мария изо всех сил пыталась поддерживать беседу, но было ясно: ее мужа что-то беспокоит. Дэвисы и супруги Ла Хэй расспрашивали доктора о медицинском кабинете, о соседях, ранчо, детях, но он по-прежнему был немногословен. Все встревожились.
— Скажи-ка, док, — внезапно обратился к Хуану Кларк, — не могли бы мы переговорить с тобой с глазу на глаз? У меня к тебе разговор.
Хуан предложил ему руку, и Кларк неуклюже запрыгал на одной ноге.
У себя в спальне он сел на кровать, пытаясь отдышаться. Ему нужны костыли. Наверное, стоит этим заняться. Прыгать на одной ноге слишком утомительно. Так он скоро совсем обессилит.
— Вас что-то беспокоит? — участливо спросил Хуан.
— Да, — просто ответил Кларк. — Думаю, да.
Хуан машинально потянулся к культе и стал отворачивать заколотую булавкой штанину.
— Нет, дело не в этом, док, — остановил его Кларк.
На лице Хуана выразилось удивление.
— У вас что-то еще болит?
— Похоже на то.
— Где именно?
— Сказать по правде, я сам не знаю. Как раз хотел у тебя спросить.
Хуан нахмурился.
— Понимаешь, — произнес Кларк, пронзительно глядя на него, — мне кажется, что-то болит у моего врача, а он никак не может собраться с духом и сказать об этом прямо.
Хуан вздрогнул. Он поднялся с колен, подошел к окну и выглянул на улицу — казалось, доктор вознамерился любоваться звездным небом.
— Это так заметно?
— Да.
— Сожалею. Мне не хотелось выказывать свои чувства, расстраивать дорогих мне людей.
— Но что тебя гложет? — спросил Кларк. — Может, я помогу?
Хуан помолчал, а потом, тяжело вздохнув, обернулся и посмотрел на Кларка. Взгляд доктора был печален.
— Думаю, вы знаете мою историю. По крайней мере, ее часть. Я стал врачом вопреки воле отца. А еще… я виновен в смерти брата.
Кларк жестом остановил его.
— Нет. Этого я не слышал. Твой брат сломал ногу, и у него началась гангрена. Ты ампутировал ногу — так поступил бы любой врач, хороший врач, конечно… И тогда твой брат решил покончить жизнь самоубийством.
Хуан взмахнул рукой, словно отметая возражения Кларка.
— Отец думает по-другому. В ту ночь он выгнал меня из дому и сказал, чтобы я не смел возвращаться.
— Мне жаль, — с грустью произнес Кларк. — Представляю, как тебе было тяжело.
— Да. Мне было тяжело. Но теперь, когда я вновь собираюсь лечить людей, мне хочется только одного: получить благословение отца. Это мое заветное желание. — Хуан помолчал с минуту и после некоторого колебания продолжил: — Наверное, вам это покажется глупым, но…