- И я тебя люблю, Эрик! – со всей нежностью и любовью ответила я, а потом спросила: - Почему вы так долго? И почему ты в одежде Надира?
Ангел улыбнулся:
- Это долгая история.
- Ничего, - я улыбнулась ему в ответ, - поверь мне: тут настолько скучно, что я готова слушать долгие истории хоть целыми днями.
- Давай мы хоть в дом войдем, - усмехнулся Эрик, - напоишь нас чаем, мы так устали по дороге. А потом мы с Густавом все тебе расскажем, да, парень?
Сын поднял на него голову и кивнул. Как же они были похожи. Мы, наконец-таки, все вместе, и никто больше нас не разлучит…
5 лет спустя.
POV Эрик.
Странно, как несколько лет могут изменить человека. После нескольких часов на поезде до Пенсильвании наша семья воссоединилась. И я никогда больше не отпускал мою Кристин. Никогда. Все прошедшие пять лет я посвятил исключительно семье… Семья - как прекрасно это звучит.
Густав рос с каждым днем, развивал талант, очень много и усердно играл на скрипке, и я им гордился, ведь в свои почти десять лет он был неподражаем. Мы часто собирались в гостиной, Кристин и я садились на диван у камина, а Густав играл нам. Бывало, я указывал ему на незначительные ошибки, и он на них учился, совершенствуя свою игру с каждым разом.
Кристин - моя жена, мы поженились так, как и планировали. Когда-то я и подумать об этом не мог, а теперь… теперь я был просто счастлив. Вот какая она штука - жизнь. Я нашел работу, был пианистом в местном оперном театре. Правда, до него нужно было сорок пять минут ехать на поезде каждый день, это было довольно изнурительно, но это того стоило. Мне очень хорошо платили, я мог прокормить всю семью и еще побаловать их подарками.
Кристин сделала мне новую маску, еще лучше и удобнее, чем у меня была. У нее больше не было тех ужасных острых краев, чему я несказанно обрадовался. Я не верил в своё счастье: я мог прийти с работы, снять маску, и никто из семьи не убегал от меня с криками. Я больше не чувствовал себя тем ущербным уродцем, я ощущал себя обычным человеком, и это чувство пьянило меня.
Перед сном Густав крепко обнимал меня за шею и просил почитать ему сказку. Как я мог ему отказать? Я читал ему истории про пиратов и путешественников, а когда сын засыпал, я шел в нашу с Кристин спальню, чтобы уснуть с ней в обнимку.
- Эрик, я когда-нибудь говорила тебе, как сильно тебя люблю?
Я спустился на крыльцо и увидел Кристин. Она лежала на раскладушке, греясь в лучах летнего солнца.
- Ну, дай-ка подумать… Кажется, ты говоришь это по сто раз в день, - усмехнулся я, - но я не жалуюсь, потому что люблю тебя в пятьсот раз больше.
- Это невозможно, - покачала головой девушка, рассмеявшись. Она поднялась с раскладушки и пошла в дом. Я последовал за ней.
Девушка остановилась у лестницы и обернулась ко мне. Какая же она красивая… Я приблизился к ней и обнял, зарывшись лицом в ее густые волосы, пахнущие ванилью.
Вдруг со второго этажа послышался детский плач.
- Кто-то проголодался, - улыбнулась Кристин и поспешила наверх.
Это наш второй сын, Баг. Ему почти три, он так же красив, как и Густав, хотя они не очень похожи. У Бага черные волосы, те же скулы и прямой нос, что и у меня. И, конечно же, большие ярко-зеленые глаза. Хотя он был еще малышом, но я уже знал, что он будет не менее талантливым, чем Густав. Когда он плачет, я начинаю играть на пианино, и Баг вмиг затихает, слушая тихую мелодию. Он любит музыку.
Мы вместе поднялись в спальню, а Кристин подхватила малыша на руки:
- Багги, ну, чего ты хнычешь? - весело спросила жена. - Хочешь, я тебе спою? Я знаю, ты любишь, когда я пою.
Я с улыбкой слушал ее прекрасный голос, когда она тихо запела старую, почти забытую песню «Think of me». Вдруг послышались торопливые шаги и возглас:
- Мама!
Я обернулся и увидел Густава, который был с ног до головы в грязи. Он виновато смотрел то на меня, то на мать. Следом тихо вошел Кори. Они очень подросли, и в свои десять лет уже были достаточно высокими. Когда Кристин повернулась и увидела мальчишек, то ахнула, кладя Бага в кроватку:
- Густав! Посмотри на себя… Где ты был?
- Внизу, у ручья, мама! Мы с Кори ловили рыбу.
- Я вижу, но как можно было так увозиться? Ты же…
- Поймали что-нибудь? - я поспешил сменить тему.
Мальчики переглянулись, и сын достал из-за спины огромную лягушку. Кристин вскрикнула и спряталась за мою спину:
- Густав! Зачем ты ее притащил?!
- Я назову его господином Вибеттом, - деловито сообщил ребенок.
Я усмехнулся:
- И что же ты собираешься делать с господином Вибеттом?
- Я посажу его в коробку, и он будет жить у меня под кроватью.
Кристин собиралась что-то сказать, но я начал первый:
- Густав, не думаю, что господин Вибетт будет доволен жизнью в коробке. Он лягушка, и хочет жить с другими лягушками. Тебе бы понравилось, если бы кто-то пришел и забрал тебя от семьи? Что бы ты чувствовал?
Сын понурил голову, а затем тихо произнес:
- Я… Я думаю, что мне было бы грустно…
- Ему тоже грустно, Густав. Может, дома его ждет жена и парочка головастиков?
Густав печально посмотрел на лягушку и вздохнул:
- Да, ты прав…
- Отнеси его обратно, - согласно закивала Кристин, выглядывая из-за моего плеча. Я же еле сдержал улыбку. Когда мальчики ушли, жена довольно вздохнула и, выйдя из-за моего плеча, улыбнулась:
- Я думала, что он так просто не отступится.
- Когда Кори уедет, Густаву будет одиноко, - я обнял жену за плечи, - кстати, у мистера Якобса на прошлой неделе ощенилась собака, и он раздает щенков. Думаю, мы можем позволить Густаву завести питомца. Иначе лягушками дома мы не ограничимся. Недавно Густав сказал мне, что пытался поймать крысу на соседней ферме и одомашнить ее…
- Крыса! - жена побледнела. - У меня случился бы приступ, если бы тут бегала крыса.
- И именно поэтому мы навестим мистера Якобса завтра утром.
Кристин кивнула. Снизу донесся добродушный голос Алиши:
- Эрик! Кристин! Время ужинать.
Первые годы, пока мы жили здесь, Густав был угнетен одиночеством. Он очень скучал по другу, поэтому мне пришлось поехать к Надиру и предложить ему тоже перебираться в Пенсильванию. Странно, но тот охотно и с радостью согласился. Наверное, Кори тоже был не в самом лучшем состоянии.
И вот теперь мы живем по соседству с семьей перса. Мы помогли отстроить им большой двухэтажный дом с просторной мансардой и красивым крыльцом, куда Алиша поставила свое кресло-качалку и часто зачитывалась книгами на нем. Делать тут было нечего, но в этой тихой жизни были свои прелести. Мы объединили наши задние дворы, и по традиции каждый вечер собирались там на ужин.
- Ну, господин Призрак, идите вперед, - сказала Кристин, когда мы остановились у узкой лестницы.
- Да, господин Призрак, поторапливайтесь, вы же не хотите упустить наивкуснейшие мясные рулеты Алиши? - усмехнулся перс, который все слышал через открытое окно первого этажа.
Я закатил глаза и вышел на крыльцо. Было красивое зарево на небе, солнце начинало садиться, а я не мог отвести взгляда от неба.
- Эрик, ну ты идешь? - спросила Кристин, остановившись в дверях черного хода.
- Да, сейчас…
- Догоняй, ужин стынет!
Я кивнул и снова повернулся к небу. Душу наполняло вселенское спокойствие.
- Спасибо, Господи…
Что я еще мог сказать тому, кто мучил меня всю жизнь, терзал мое тело и душу, но все-таки щедро наградил меня? Я был ему благодарен. Ветер еле-еле коснулся моей щеки, и я понял, что «Он» услышал меня. Впереди полвека счастливой семейной жизни, о которой раньше я и мечтать не мог, а все те ужасы и боль остались в прошлой жизни. В жизни, которая многому меня научила, и в которую я никогда больше не вернусь.
- Папа, пойдем ужинать! - ко мне подбежал Густав и, взяв за руку, потянул на задний двор, где меня ждала семья и лучшие друзья. И новая счастливая жизнь!