Они сидели в Лизиной кухне и в сто первый раз обсуждали одно и то же. Прошло уже две недели со дня ее возвращения. За эти две недели много чего успело произойти в Лизаветиной жизни. Иван Семенович встретил ее как родную, с распростертыми объятиями и радостными вздохами, и тут же вручил ей свою очередную рукопись, деликатно намекая, что время не стоит на месте. Кажется, он даже не заметил, что Лиза теперь общается с ним посредством речи, а не с помощью записок. Зато все остальные моментально это заметили. Не то чтобы от души за нее порадовались, но удивились – это точно. Она, как по мановению волшебной палочки, перестала быть отверженной. Мало того, позавчера ей наконец удалось найти работу.
Этот детский сад был не из самых передовых, зато он находился близко от Лизиного дома, и там требовался логопед.
В общем, жизнь налаживалась. Раньше о таком Лиза могла только мечтать. Раньше, но не теперь. Теперь ей не было покоя, теперь все ее мысли были только об одном.
Легостаев. Сначала она его жалела, потом обижалась на него, потом – не без участия подруги Ленки – тихо ненавидела. Но в итоге пришла к неутешительному для себя выводу – она любит Макса Легостаева ничуть не меньше, чем любила до того момента, как он сказал: «У тебя есть пять минут на сборы». И с этим чувством ей теперь предстоит научиться мириться и как-то жить. И сеансы психотерапии, которые почти ежедневно устраивала ей Ленка, ничего не изменят, только еще больше разбередят душевную рану. Этому нужно положить конец. Вот прямо сейчас.
– Лен, я его не оправдываю, я его люблю, – сказала она и разревелась.
– Любишь?! – Ленка испуганно обхватила руками свой округлившийся живот. – Любишь этого тирана? Этого негодника, смеющего поднимать руку на женщину?! Этого плейбоя?
Лиза молча кивнула.
– И давно с тобой это приключилось? – немного успокоившись, спросила подруга.
– Давно, почти сразу, – да, теперь, когда она созналась в главном, можно со спокойной совестью признаваться в том, что она влюбилась в Легостаева практически сразу, как только увидела его модно стриженный затылок.
– А что он?
Лиза улыбнулась сквозь слезы. Смешная у нее подруга – только что костерила Легостаева на чем свет стоит, а теперь вот пытается вызнать, какие он испытывал чувства к своей прислуге.
Лена заметила ее улыбку, сказала, смущаясь:
– Я вот тут подумала – Легостаев этот тебя столько раз спасал, от вражеских пуль собственным телом прикрывал. А зачем ему все это? Нет, ну сама посуди, зачем мужику рисковать жизнью из-за девахи, к которой он совсем ничего не испытывает?
– Ну почему же совсем ничего не испытывает? – Лиза вытерла слезы. – Он испытывает жалость, а еще – ответственность. Ясно?
Ленка покачала головой, спросила после долгих раздумий:
– Лиз, а он знает твой адрес, ну, так, на всякий случай? Вдруг извиниться надумает?
– Извиниться?! – Пришла Лизина очередь удивляться. – Лен, он считает, что это я уничтожила его коллекцию. Он меня чуть не убил тогда. С чего ему извиняться?
– А если бы он узнал правду? Ну, там, анонимный доброжелатель?
– Лен, не вздумай!
– Даже если бы и вздумала, – с досадой сказала подруга, – у меня же нет его адреса. А может, ты мне его…
– Нет, – твердо сказала Лиза, – ты не будешь ничего писать Легостаеву, потому что… – она запнулась, – потому что это все равно ничего не изменит.
* * *То, что Макс принимал за облегчение, на поверку оказалось двусторонним воспалением легких. Все-таки права была мама, когда говорила, что нельзя бегать по морозу с непокрытой головой, особенно мокрой. Хотя, если разобраться, где голова, а где легкие?
Диагноз ему выставил Вовка. Оказалось, что этот закоренелый хирург еще кое-что понимает и в терапии, а Макс думал, что хирургов хлебом не корми, дай только что-нибудь у кого-нибудь отрезать.
Тревогу забила сестрица Анюта – явилась вечером к горящему, трясущемуся от озноба и кашля Максу.
Он как раз собирался продолжить поиски Лизаветы. Теперь, когда он точно знал, что в моргах ее нет, поиски казались делом пустяковым. Он найдет ее, привезет домой, напоит кофе, а потом они будут разговаривать. О чем – Макс не думал. Сейчас главное – отыскать ее.
Анюта спутала все его планы: окинула брата подозрительным взглядом, чмокнула в лоб и нахмурилась:
– У тебя же температура! Куда только смотрит Лизавета? Кстати, где она? В аптеку побежала? А я тебя предупреждала, все самое необходимое для первой помощи должно быть под рукой, чтобы потом не метаться. А что это ты в куртке? Быстро в постель, температуру мерить!
Макс хотел сказать, что ему не до постели, что нужно искать Лизавету, но Анюта уже толкала его к спальне. Он сдался почти без боя. Решил: вот выпьет аспирина, полежит минут двадцать, пока не спадет температура, и поедет.