– А вы, оказывается, хитрец, господин Легостаев. «Скажите, куда нам приехать»! Позвоните мне после консультации, и тогда я назову место. И еще, надеюсь, нет необходимости напоминать вам, что не стоит впутывать в наше дело ментов? Вам понятно?
– Понятно, – сказал Макс мрачно. – Единственное, что мне до сих пор непонятно, – почему я не могу послать вас на хрен. В предложенном вами раскладе лично для меня нет никаких гарантий.
– Гарантий нет, – в трубке послышался смех, – но я почему-то на сто процентов уверен, что вы нам не откажете…
* * *Утро наступило серое и безрадостное, не предвещающее ничего хорошего. Лиза, за ночь не сомкнувшая глаз, чувствовала себя больной и разбитой. Болели шея и горло. Не помогла даже чашка горячего чая.
Легостаев ходил мрачнее тучи, на нее не смотрел, думал о чем-то своем. Лиза старалась ему не мешать. У него есть полное право злиться. У него теперь очень серьезные проблемы, ему придется уехать из города, бросить работу, друзей, свою теледиву, скитаться на чужбине, не имея возможности вернуться обратно без риска расстаться с жизнью, – и все из-за нее. Вчера вечером Лиза твердо решила, что уйдет. Она исчезнет, и те люди оставят Макса в покое. Но он предугадал ее действия, он запер дверь и спрятал ключи. Дурак… Как же она ему теперь поможет?…
День тянулся невыносимо долго. Они не общались, сидели по своим углам: она в кабинете, он в гостиной перед телевизором. Ровно в двенадцать Легостаев постучал в дверь ее комнаты, сказал устало:
– Лизавета, собирайся, через десять минут выезжаем.
Ей не нужно было собираться, она уже давно собралась. Вот только шея… Как же она сразу не подумала про след от удавки? А он никуда не делся, он стал еще ярче. Нельзя ей с такой шеей на прием к врачу.
Легостаеву ее шея тоже не понравилась, он покачал головой, сказал с досадой:
– Куда это ты с такой красотой собралась?
Ей вдруг стало очень стыдно под его задумчивым взглядом. Так стыдно, словно она собралась на прием к профессору голышом.
– Жди, – бросил Легостаев и скрылся в своей спальне.
Через минуту он вернулся с шелковым шейным платком. Платок был ужасного горчичного цвета и не шел ей категорически, но спорить Лиза не стала, покорно обмотала им шею, даже в зеркало не посмотрелась. А что смотреть? Уродина, она и есть уродина. Легостаев, похоже, думал так же, потому что старательно отводил взгляд от ее лица.
Выходить на улицу было страшно – повсюду мерещились наемные убийцы.
– Расслабься, – буркнул Макс и взял ее под руку. – Никто среди бела дня в тебя стрелять не станет.
Лиза подумала, что однажды уже стреляли, инстинктивно втянула голову в плечи, словно это могло спасти ее от снайпера. Макс бросил на нее быстрый взгляд, неодобрительно хмыкнул.
Он как раз доставал из кармана куртки брелок с пультом дистанционного управления, когда Лиза повисла у него на руке. Ей только сейчас пришла в голову мысль, что машина может быть заминирована.
– Что? – резко спросил он и брезгливо стряхнул ее руку.
Лиза указала на «мазду», как умела, изобразила взрыв.
– С ума сойти! Лизавета, если бы нас хотели взорвать, то давно бы уже это сделали. Поверь мне, им не нужна лишняя шумиха. Одно дело – укокошить девицу без роду без племени, и совсем другое – убить уважаемого гражданина. Вон сколько история с Лорой наделала переполоху. Так что зря беспокоишься, – Легостаев нажал кнопку выключения сигнализации.
Лиза зажмурилась…
Ничего страшного не произошло – «мазда» приветственно мигнула фарами. Макс криво усмехнулся, распахнул перед Лизой дверку:
– Прошу.
Она плюхнулась на пассажирское сиденье, покосилась на возившегося с «противоугонкой» Легостаева, подумала с грустью, что страх способен изменить человека до неузнаваемости.
Макса действительно словно подменили. Может быть, унижая ее, он борется с собственными демонами? Если так, то она его прощает. Но все равно, как же обидно… Девица без роду без племени… Ну и отпустил бы ее с богом. Что ж он с ней до сих пор возится?…
До реабилитационного центра ехали молча. Лиза бездумно смотрела на проплывающий за окном город, боролась с подступающими слезами.
Выйти из машины и подняться по ступенькам, одна из которых до сих пор хранила щербину от пули, оказалось испытанием не из легких. На помощь, как всегда, пришел Легостаев: подхватил под руку, едва ли не волоком потащил ее к дверям.
Она перевела дыхание, только оказавшись в вестибюле. По сравнению с их прошлым визитом сегодня людей тут было намного больше. За стойкой охранника сидел незнакомый парень. Он мазнул по их лицам равнодушным взглядом и отвернулся.
– Нам туда, – Макс указал на широкую лестницу. – Кабинет твоего ненаглядного профессора на третьем этаже.