— Рассказала маме и папе обо мне? — спрашивает Давид и испытующе смотрит в мгновенно покрасневшее лицо.
Лера виновато отворачивается и отрицательно мотает головой.
— Почему? — строго поднимает за подбородок, голос звучит требовательно.
Она жалобно хнычет, умоляюще ноет:
— Давид!.. Что я могу сказать про тебя?! Что иногда сплю со взрослым мужчиной, и он пытается склонить меня к половому акту?!
Марков хмурится:
— Должна сказать, что у тебя есть жених! — Безапелляционно отрезает. — В следующий раз поедем вместе.
Лера тихо скулит и зажмуривается… ЖЕНИХ! Сердце долбят взрывы и перемешивает хаос. Как всё запутано, сложно и больно!
Первая рабочая смена началась с неприятного известия:
— Тебе весь отпуск названивал мужик с сильным кавказским акцентом. Не может дождаться, когда из отпуска выйдешь.
Зураб! Похолодела Лера. Только этого не хватало!
Она уже забыла об компрометирующей истории, решила, что доктор успокоился и отступился. Наивно радовалась, что Давид ничего не узнал.
Атаки соскучившегося южанина начались с первых минут работы. Даже раньше. Ещё не открыли дверь для клиентов, а уже прозвучал требовательный звонок.
Зураб заликовал, услышав Леру. Она гнусаво проблеяла ответное приветствие.
Трубку разрывало потоком неукротимой одержимости. Мужчина радостно поздравил с выходом на работу, поинтересовался как прошёл отпуск. И перескочил к основному вопросу: «Когда встретимся?»
Лера застонала:
— Зураб, извините меня. Я не хочу с вами встречаться. Пожалуйста, не звоните больше!
Отбой.
Куда там! Он истошно взвыл от её слов, телефон завибрировал и выплюнул возмущение:
— Как это?! Ты обещала. Я столько времени тебя ждал!
Она морщилась как от зубной боли, тряслась и плаксиво уговаривала отступиться. Просила прощенье за глупое поведение и необдуманное обещание.
Но доктор был суров, непреклонен и не собирался сдаваться. Он явно закусил удила — то ласково убеждал, то возмущался, то зло шантажировал. Катавасия длилась весь день.
Собственное занудное нытьё вязло в ушах. Она была противна сама себе. Жалобно тянула отвратным писклявым голосом: «Пожалуйста, оставьте меня в покое». Бросала трубку.
Зураб нагло перезванивал и с растущим напором твердил: «Мы должны встретиться. Отдам тебе кое-что. Расскажу что-то очень важное!».
«Вот влипла!» Осознала Светлова, с ужасом глядя на ненавистный, раскалившийся телефон. Коллеги как забавное шоу слушали её хныканье и мольбы. Комментировали на все лады и хохотали.
Ей было не до смеха. Где выход? Как выпутаться и избежать огласки? Страшила реакция Давида.
После угрозы свирепеющего южанина найти сберкассу и подъехать к закрытию, если добровольно не придёт в условленное место, уяснила до какой степени плохи дела.
Вечер близился, мужчина бесился и не отступал. Паника раздробила разумные мысли. Наконец, озарила идея созвониться и посоветоваться с мудрой Мишкиной: «Таня, помоги — спаси, как быть?»
Подруга укоризненно прожурчала мелодичным голосом:
— Эх, Лерка — Лерка! Вечно ты куда-то вляпаешься.
Задумалась и выручила:
— Соглашайся! Договаривайся встретиться в людном месте. В метро. Не бойся, я сейчас приеду. Он меня не знает, встану неподалеку и, если что — приду на помощь. Не дрейфь, прорвёмся!
— Ой, как хорошо! Спасибо огромное! Ты моя спасительница. Жду, — чуть ли не кланяясь, обрадовалась Светлова.
После очередного звонка Зураба, робко предложила встретиться на Войковской. Трубка оглушила вырвавшимся восторгом и буйной радостью. Бешеная, неукротимая энергия мужчины пробила девушку холодным потом и по заледеневшему позвоночнику медленно скатилась в пятки.
Девчонки-коллеги, дождавшись завершения занимательного реалити-шоу, ехидно пожелали приятного перетекания горячего вечера в бурную ночь. Глянули на её посеревшее лицо и сжалились. Некоторые, из особо любопытных и сочувствующих, вызвались в отряд поддержки.
От помощи отказалась. Справится. Всё зависит от неё.
На свидание отправилась как на собственную казнь. Ноги сами собой разворачивались в обратную сторону, решительным усилием воли сосредотачивалась и шагала в нужном направлении.
Во рту пересохло, слюна застревала, проглатывалась с трудом. Горло одеревенело и першило. Спину противно остужал ледяной озноб. Зубы, если не сдерживать, срывались в мелкую дробь и громко клацали.
Ни на одну встречу Лера не ходила с таким тяжёлым сердцем и нехорошим предчувствием.
Доехала до метро, спустилась по лестнице. Исподлобья окинула зал глазами — народу мало. Ахнула — Мишкиной не видно! Неужели, не придёт?!
В центре платформы нервно маршировал прямой и трепетный как натянутая струна Зураб.
От него новогодним фейерверком посыпались искры и вырвался столп пламени, когда увидел неуверенно бредущую Леру. С космической скоростью подскочил к бледной девушке и мёртвой хваткой впился в руку.
Её передёрнуло от ужаса и обречённости. Из этих цепких каменных пальцев не вырваться. Это не крепкий, но бережный и тёплый захват Давида.
Такой человек не станет церемониться, если остаться наедине. Сомнёт, переломает, вгрызётся и не поморщится.
Он излучал хищную, алчную силу мощного, властного зверя. Его сотрясало от желания и возбуждения.
Беспросветно чёрные зрачки пожирали и отталкивали. Ноздри побелели, напряглись. Сжатые тонкие губы нервно вздрагивали.
Потянулся с поцелуем. Лера шарахнулась, с отвращением уклонилась. Отчаянно дёрнула рукой. Тщетно — ни освободить, ни пошевелить не удалось.
С силой придвинул вплотную к себе, не давая отступить ни на шаг. Воткнулась в жилистую твёрдую грудь, быстро взглянула в лицо. И, вздрогнув, отвела глаза, страшно смотреть на искажённую злобно-жадную физиономию.
Без вступления позвал к себе. Даже не позвал, а потащил. Тянул, подталкивал, крепко ухватив за предплечье, к поезду метрополитена.
О, нет! Только не это! Она не сошла с ума — с Войковской перемещаться нельзя!
Упёрлась ногами, приклеилась, вросла в пол. Сто раз пожалела, что приехала сюда. Очевидно, что отделаться от темпераментного южанина будет крайне проблематично…
Тихонько захныкала, тоскливо озираясь по сторонам — как вырваться?
С огромнейшим облегчением увидела, как из вагона со светлой улыбкой выходит Таня. Воздала хвалу небесам. Подруги встретились глазами, и Мишкина принялась осторожно разглядывать Зураба.
Лера немного выдохнула, почувствовала слабый прилив уверенности. Согнала трусливо разбежавшиеся мысли в кучку. Надо как-то договариваться с доктором. Здесь. Не превращаться в покорную, парализованную страхом овцу.
Предложила присесть на скамейку, поговорить.
Колюче посверлив Леру острыми глазами, и недовольно рыкнув, мужчина согласился. Расположились на самом краешке.
Воинственно настроенная Мишкина смело устроилась на этой же лавочке, но на другом конце. Спиной к ним, лицом к поездам метро.
Зураб лишал малейшей возможности отступить, сосредоточиться, подобрать нужные слова. В два счёта сшиб с мыслей подавляющей энергией. Атаковал, хватал за плечи, тесно прижимался к Лере. Нависал, лишал пространства и шанса перемещаться. Въедался в мозг оглушающим напором, сжигал любой протест.
За всю свою богатую событиями жизнь, никогда больше Светлова не услышит такого щедрого и сокрушительного шквала обещаний и клятв.
Никто больше не испытывал настолько дикого, звериного желания обладать ею.
Мужчина умолял поехать к нему на квартиру. Говорил, что мечтал об ней с первого взгляда, ждал из отпуска, считал дни, готовился к встрече. Купил в валютном магазине «Берёзка» подарки — сумочку, лак. Хотел порадовать.
— Лера, поверь — мне ничего от тебя не надо, клянусь! Только забери подарки — и сразу домой.
Лерка ошарашено притихла и внутренне расхохоталась над собой. До жгучего зуда в пятой, отчаянно любящей приключения точке, чувствовала, как неудержимо хочется заграбастать обещанные дефициты!