Что-то в его словах привлекло ее внимание, насторожило, но она пока не могла уловить, что. И пока выбросила эту мысль из головы, ибо сейчас было не время.
Вскоре Грей успокоился, но не отпустил ее. Фэйт ласково откинула волосы с его мокрого от слез лица.
— Все эти годы, — произнес он не своим голосом, — я ненавидел его, проклинал, скучал… А его уже не было.
— Надо осмотреть озеро, — предложила Фэйт и почувствовала, как Грей весь съежился. Конечно… ведь он купался в нем, ловил рыбу, ни о чем не подозревая.
Она понимала, что им еще о многом нужно поговорить, многое решить, но он не отнимал голову от ее груди, и Фэйт чувствовала, что сейчас Грей настолько измучен, что не я состоянии ни о чем думать. Его угнетенное настроение пере далось и ей.
— Спи, — прошептала она, убаюкивающе гладя его по волосам. — Поговорим утром.
Она и сама вскоре задремала, но какая-то мысль все никак не давала ей заснуть окончательно, постоянно всплывая на поверхности сознания. Фэйт беспокойно ворочалась, то и дело натыкаясь на Грея.
Что же такое он сказал? Что-то насчет отцовского письма…
Грей был словно печка, жар от его тела распространялся вокруг волнами. Несмотря на исправную работу вентилятора, на теле Фэйт даже выступили капельки пота. Она не открыла глаз, но нахмурилась, пытаясь поймать надоедливую мысль. Письмо от Ги, доверенность… Отчего Алекс выслал ее так скоро? На следующий день после исчезновения Ги. Но ведь тогда еще никто наверняка не знал, что тот навсегда бросил жену и детей. Все надеялись, что Ги позвонит, как-то объявится…
Но Алекс послал письмо. Значит, знал точно, что Ги не вернется.
Алекс!
Фэйт открыла глаза и недоуменно уставилась на странное красное сияние, распространявшееся по погруженной во тьму комнате. Только сейчас она поняла, как невыносимо жарко стало в спальне. Воздух был едкий, и от него щипало в глазах.
Вдруг на нее снизошло страшное озарение.
— Грей! — пронзительно вскрикнула она и стала изо всех сил трясти его. — Грей, вставай! Пожар!
Моника остановила машину там же, где и всегда, в стороне от дороги. Отсюда ее не могли увидеть из дома. На пей было все черное, даже туфли. Чтобы пройти к дому незамеченной, в окружении ночных теней. С записками все получалось на удивление просто. Ей не стоило никакого груда подобраться к дому, оставить их и так же тихо уйти. С коробкой было несколько сложнее, потому что ее пришлось положить среди бела дня. Но Фэйт облегчила ей задачу, отлучившись из дома. Моника просто подъехала к самому дому, сунула коробку с дохлой кошкой в почтовый ящик и тут же уехала.
Она вышла из машины с пистолетом в руке и вернулась на темную дорогу. Здесь даже днем было мало машин. И потом, она была уверена, что всегда успеет спрятаться, если услышит звук проезжающей машины. Можно было, конечно, подобраться к дому со стороны леса, но на мягкой земле хорошо отпечатаются ее следы. Не то что на шоссе.
Над деревьями в небо поднималось какое-то странное красное зарево. Монику это порядком озадачило. Только спустя минуту, подойдя ближе, она поняла, что это такое. А поняв, испугалась. Дом Фэйт горит, а ведь там сейчас Грей!
Почувствовав, как от ужаса сжалось сердце, Моника бросилась к дому.
Грей скатился с кровати и увлек за собой Фэйт. Они легли на пол, потому что так легче было дышать. Впрочем, ненамного. Едкий дым все равно жег глаза, и вздохнуть было почти невозможно. Сорвав со стула халат, Грей швырнул его ей.
— Ползи в коридор, — приказал он. — Там наденешь. И что-нибудь на ноги. — Сам он натянул на себя брюки и туфли буквально за несколько секунд. — Ползи, я сказал! Я за тобой.
Фэйт повиновалась и поползла. По дороге несколько раз обернулась, чтобы убедиться, что Грей не отстает. В легких чувствовалось невероятное жжение, дикий болезненный кашель выворачивал наизнанку.
Она запахнулась халатом. Оказавшись в коридоре, они увидели языки пламени в окне ванной комнаты. Не обращая наi них внимания, Грей влетел туда, сорвал с вешалки полотенца и намочил их в холодной воде. Надсадно кашляя, он вышел из ванной и бросил одно полотенце Фэйт.
— Завяжи лицо, — хрипло крикнул он.
Она просто приложила мокрое полотенце к лицу так, чтобы оно закрывало рот и нос, и поползла дальше. Дышать действительно стало полегче.
Огонь, казалось, окружал их со всех сторон. Куда бы они ни повернули, везде в полутьме танцевало изменчивое оранжевое пламя, причудливо преломляемое в густом дыме, который уже успел затянуть собой все вокруг. Господи, как вышло, что пожар так быстро распространился по всему дому? Вокруг стоял невообразимый треск и рев бушевавшего пламени. С каждой секундой положение становилось все хуже: жар опалял кожу, повсюду сыпались тысячи жалящих искр. Фэйт чувствовала руками, как сильно разогрелись доски пола. Было ясно, что вот-вот воспламенятся и они. И если до этого времени им не удастся выбраться из дома, тогда все — они погибнут.
Грей чувствовал то же самое. Он также видел, что Фэйт двигается слишком медленно из-за того, что ноги ее запутались в полах халата. Он довольно грубо оттеснил ее плечом в сторону, ухватил за воротник и потащил за собой. Пол под ними накалялся все больше, и Грей понимал, что у них в распоряжении всего минута, может, две, но не больше. Дым сильно ел глаза, и они отчаянно слезились, но он упорно всматривался во все стороны, пытаясь отыскать путь к спасению. В передней части дома было потемнее, и это вселило в него надежду.
— Парадная дверь! — крикнул он, пытаясь перекрыть оглушающий рев адского пламени. — Она еще не горит!
Домик Фэйт был совсем маленький, но до парадной двери они ползли, казалось, целую вечность. Фэйт почти уже не могла дышать, легкие были отравлены едким дымом, и каждый вздох вызывал приступ сильной боли. Тем не менее она жадно захватывала ртом горячий воздух, в котором становилось все меньше кислорода. Сознание у нее помутилось, она чувствовала, что перед глазами все плывет. Грей грубо тащил ее за собой, и она уже ободрала колени. Было больно, но она старалась не отстать. Собравшись с силами, она заставила себя двигаться быстрее. В голове билась одна-единственная мысль: «Не останавливайся, не останавливайся! Если ты остановишься, то остановится и Грей! Не останавливайся!»
И она продолжала упрямо ползти. Не ради себя, ради Грея.
Внезапно он поднялся с пола и заставил подняться ее. Крепко прижавшись к нему, она взглянула в испачканное сажей лицо любимого.
— Готова? — крикнул он.
Обернув раскалившуюся дверную ручку мокрым полотенцем, он повернул ее и резко распахнул дверь.
С ужасающим свистом в дом снаружи ворвались огромные языки пламени. Грей едва успел увернуться. Впрочем эта атака огня тут же захлебнулась. Он обхватил Фэйт одной рукой, словно футбольный мяч , и устремился вперед по охваченному пламенем крыльцу.
Крыльцо внезапно кончилось, и они провалились в темноту. В падении Грей попытался перевернуться, чтобы основной удар принять на себя, но это ему не совсем удалось. Он услышал, как вскрикнула Фэйт, когда они приземлились, но сейчас не было времени обращать на это внимание. Они были все еще слишком близко к полыхавшему дому. Подхватив ее под мышки, Грей стал оттаскивать ее.
— Шевели ногами! Надо отойти как можно дальше от дома!
— Нет, — раздался из темноты чей-то хриплый и дрожащий от ужаса голос, почти потонувший в грохоте бушевавшего пламени. — Не может быть! Грей?! Что ты здесь делаешь?!
Грей медленно выпрямился, помог подняться Фэйт и машинально загородил ее собой. Они оказались между двух огней. Позади полыхал дом, а на них был направлен ствол винтовки, которую держал в руках близкий ему человек, старинный друг семьи и верный советчик.
— Нет, — простонал Алекс. Глаза его были широко раскрыты от ужаса. Он стал качать головой, словно все еще не верил в то, что перед ним Грей. — Я думал, что она одна! Клянусь, Грей! Я никогда не подверг бы тебя опасности…
Жар пламени жег Грею спину, опаляя кожу. Понимая, Фэйт сейчас еще хуже, он медленно двинулся вперед, не спуская глаз с Алекса. Через несколько шагов он остановился и захлебнулся в надсадном кашле. Фэйт тоже отчаянно кашляла. Он крепко держал ее за руку, не давая выйти из-за своей спины.