— «НЕ РАССПРАШИВАЙ БОЛЬШЕ О ГИ РУЯРДЕ. ЕСЛИ НЕ ХОЧЕШЬ БЕДЫ НА СВОЮ ГОЛОВУ — ЛУЧШЕ МОЛЧИ».
Кофе был готов. Он поднялся со стула и налил себе и ей.
— Как ты пьешь кофе? — машинально спросил он, думая о той записке, про которую она ему только что рассказала, а также о другой, которая находилась в коробке вместе с кошкой и содержала уже более определенные угрозы. Он еле сдерживался, ярость душила его.
— Черный.
Он дал ей чашку и вновь сел напротив нее. Фэйт, как никто другой, умела читать по его лицу. Должно быть, она сейчас заметила что-то в выражении его глаз, потому что сразу перевела разговор на другую тему.
— Я с детства привыкла класть в кофе много сахара, но у мистера Грэшэма был диабет. Он всегда говорил, что лучше уж вообще забыть про сладкое, чем утешать себя диетическими суррогатами. Поэтому в доме сахара не было. Конечно, он покупал бы мне его, если бы я попросила, но я не настаивала…
«Черт возьми! Если она надеялась отвлечь мое внимание, ей это вполне удалось!»— раздраженно подумал он.
— Кто это «мистер Грэшэм»? — быстро спросил он, сгорая от ревности и уже почти веря в то, что она рассказывает ему про парня, с которым вместе жила до своего возвращения в Прескот.
Она чуть растерянно заморгала зелеными глазами.
— Грэшэмы взяли меня на воспитание…
«О Господи… Воспитательный дом».
У Грея невольно сжались кулаки. В принципе он и не надеялся на то, что жизнь ее, после того как он вышвырнул всю ее семью из округа, могла чудесно измениться к лучшему. Вообще-то хороший воспитательный дом — это все же предпочтительнее того, что было у нее с так называемыми родителями, но детям всегда тяжело расставаться со своими родными, какими бы мерзавцами те ни были. А попасть в хороший воспитательный дом далеко не всем удается. Тут все как при игре в кости: повезет — не повезет. Он слышал о том, что в воспитательных домах со многими детьми плохо обращаются, что они подвергаются порой сексуальному насилию. Каково же было девочке с внешностью Фэйт…
Перед домом заскрипел гравий под колесами подъехавшей машины.
— Оставайся здесь, — буркнул Грей и вышел на заднее крыльцо.
Окликнув Майка, вылезшего из патрульной машины, он пошел вместе с ним туда, где оставил злосчастную «посылку».
Веснушчатое лицо Майка скривилось от отвращения, когда он взглянул на труп кошки.
— На моей работе всякого навидаешься, — проговорил он, опускаясь перед коробкой на корточки, — но есть вещи, к которым невозможно привыкнуть, от которых до сих пор воротит. Какой же выродок мог так поступить с несчастным животным? Ты аккуратно обращался с этой коробкой?
— Вынес из дома. Я касался только за верхний левый угол и за нижний правый. Что с ней делала Фэйт до моего приезда, я не знаю. Крышку я открыл ручкой, — добавил он. — С внутренней стороны к ней приклеена записка.
Майк вынул из нагрудного кармашка шариковую ручку и отогнул ею крышку. Записка была написана печатными буквами толстым маркером и гласила:
«УБИРАЙСЯ ИЗ ПРЕСКОТА, ИЛИ С ТОБОЙ БУДЕТ ТО ЖЕ, ЧТО И С КОШКОЙ».
— Я возьму коробку с собой. Попробуем снять «пальчики». Целлофан — моя главная надежда. Если Фэйт его не касалась, это будет уже совсем хорошо. — Он оглянулся на дверь дома. — Она как? Нормально?
— Когда я приехал, вид у нее был скверный, но, кажется, постепенно пришла в себя.
— О'кей. — Майк закрыл крышку, выпрямился и, нахмурив брови, задумчиво уставился на коробку. Вдруг он оживился.
Проследив за направлением его взгляда, Грей обнаружил то, на что не обратил внимания в первый раз.
— Черт возьми! Нет почтовой марки. Коробка лежала на куче бумаг и журналов. Я подумал, что ее прислали по почте.
— Нет, кто-то принес ее сюда сам. Пойдем поговорим с Фэйт. Может, она что-нибудь слышала или даже видела машину.
Они вошли в кухню, и Грей обратил внимание на то, что Фэйт сидела в той же позе, в какой он ее оставил, время от времени отпивая кофе. Внешне она уже совершенно успокоилась, но было видно, что напряжение не исчезло. Она подняла глаза на вошедших, задержалась взглядом на Майке и поднялась со стула.
— Мэм… — приветственно произнес он, поднося руку к шляпе. — Майкл Макфейн, здешний шериф. Не могли бы вы ответить мне на пару вопросов?
— Конечно, — сказала она. — Хотите кофе?
— Если можно.
— С сахаром или со сливками?
— С сахаром.
Покончив с любезностями, Фэйт вернулась к своему стулу. Грей остановился рядом с ней, опершись руками о кухонный стол. Майк облокотился об умывальник.
— Где вы обнаружили коробку? — спросил он.
— В почтовом ящике.
— На ней нет почтовой марки. Это значит, что ее кто-то положил туда сам. После того, как вам принесли почту. После, потому что если бы почтальон увидел ее там, то, скорее всего вынул бы. Вы слышали, как вам приносили почту? Может быть, видели незнакомую машину?
Она покачала головой.
— Меня не было дома, я ездила в магазин. Вернулась, сложила продукты и вышла забрать почту…
— У вас есть недоброжелатели? Как вы думаете, кто мог подбросить вам мертвую кошку?
Она пожала плечами.
— Вчера она нашла в своей машине записку, — вмешался в разговор Грей.
— Что за записка? Что в ней говорилось?
— Мне предлагали заткнуться, если я не хочу накликать беды на свою голову, — ответила Фэйт.
— Записку сохранили?
Она вздохнула, бросила на Грея нерешительный взгляд и пошла за запиской. Вернулась, держа ее двумя пальцами за угол.
— Положите на стол, — сказал Майк. — Я не хочу до нее дотрагиваться.
Она положила. Грей встал у Майка за плечом, чтобы тоже прочесть. Записка была написана той же рукой, что и та, которая пришла вместе с «посылкой».
«НЕ РАССПРАШИВАЙ БОЛЬШЕ О ГИ РУЯРДЕ. ЕСЛИ НЕ ХОЧЕШЬ БЕДЫ НА СВОЮ ГОЛОВУ — ЛУЧШЕ МОЛЧИ».
Грей покраснел и бросил на нее раздраженный взгляд.
— Отлично, — буркнул он. — Что теперь?
— Ты знаешь столько же, сколько и я, — ответила она ровным голосом.
— Так, — пробормотал Майк, почесав подбородок. — А при чем тут твой отец, Грей?
— Маленькая мисс очень любит ходить по городу и расспрашивать о нем на каждом углу, — проворчал Грей, сердито посмотрев на Фэйт.
— Неужели это могло вывести кого-то из себя настолько, чтобы подбросить по почте мертвую кошку?
— Лично меня это вывело из себя! — честно признался Грей. — Эти расспросы пробуждают к жизни старый скандал и огорчают мать и Монику. Но кого еще это может раздражать, я не знаю.
Шериф задумался.
— Если честно, — наконец проговорил он, крякнув, — то ты самый вероятный подозреваемый, Грей. — Фэйт открыла было рот для возражений, но он сделал ей рукой знак молчать. — И вы об этом не могли не подумать, — сказал он, обращаясь к ней. — Так, интересно, почему вы позвонили ему, а не в департамент полиции?
— Я точно знаю, что записка и кошка не его рук дело.
— Всем известно, что тебе не понравилось возвращение в город миссис Харди, не так ли? — спросил Майкл, переводя глаза на Грея.
— Так. — Он усмехнулся. — Но записки с угрозами и дохлые кошки не мой стиль. Я привык вести битвы в чистом поле.
— Это мне известно. Просто интересно, почему миссис Харди обратилась за помощью именно к тебе?
Грей фыркнул.
— А ты подумай.
— Похоже, я уже понял.
— Тогда перестань задавать идиотские вопросы.
Шериф не обиделся, наоборот, улыбнулся.
— Вы оба должны поехать со мной. Снимем с вас отпечатки пальцев. К тому же от вас, миссис Харди, потребуются официальные показания.
— Хорошо. Пойду возьму ключи от машины. — Фэйт поднялась со стула, но Грей удержал ее за руку:
— Я довезу тебя.
— Но тебе придется потом отвозить меня обратно. Нет нужды…
— Я сказал, что довезу тебя. — Он посмотрел на нее тяжелым взглядом. Фэйт была раздражена, но больше возражать не стала.
А шериф между тем снова эаухмылялся. Грей взял ее за руку, вывел из дома и усадил в свой роскошный «ягуар».